и нам не стоит ни о чем беспокоиться.
– Что так и сказал, не станут трогать, – Пассенштейн встал со стула и стал напряженно ходить по комнате. – Что еще она сказала?
– Потом пани Варман спросила меня что —то про депортацию на Восток, а я ответила, что ничего не слышала. Я сказала ей, что мой муж работает в полиции, у нас есть официальные документы и все эти страшные слухи нас не касаются. Пани Варман аж подпрыгнула и напала на меня. Как можно так не интересоваться жизнью своих сородичей, закричала она, и кажется обиделась, —Лея посмотрела ни мужа, ища у него поддержки.
–А ведь она права, —кисло пошутил Пассенштейн.
– Ага, и ты туда же, – засмеялась Лея.
– Твоя пани Варман, кажется, что— то напутала, —сказал Пассенштейн. —зачем Ауэрсвальду приезжать. Какая —то женская болтовня, или ее муж, пан Варман, болтает лишнее и фантазирует, – пожал плечами Пассенштейн.
– А ты что – нибудь слышал про переселение и все эти ужасы?
–Так, обычная болтовня, —быстро произнес Пассенштейн.
– Я так и думала, что вранье.
– Представляешь, еще она сказала, —Лея на секунду задумалась. —что этот главный, как там его фамилия, пожал руку пану Варману и поинтересовался как ему живется.
– Это уж точно пани Варман наврала, —засмеялся Пассенштейн, садясь за стол. За ужином они молчали.
– Помнишь Генрика Матецкого, моего университетского однокашника? —отодвинув пустую тарелку, спросил Пассенштейн.
Для Леи стена, разделившая Варшаву, разделила не только город и народы, но весь мир. Генрик Матецкий, живший в другом мире, показался ей настолько далеким, что она не сразу вспомнила о ком идет речь. Это имя даже резануло ей слух.
– Мой друг Генрик Матецкий, ну, вспоминай, ты что, – удивленно добавил Пассенштейн, с недоумения глядя на жену.
– Помню, конечно, – не сразу ответила она.
– Я с ним разговаривал сегодня по телефону, – осторожно произнес Пассенштейн, внимательно наблюдая за Леей. – Представляешь, он живет там же, в центре.
– Ну и как он поживает?
– Да вроде ничего. Работает где – то, крутиться, правда не адвокатом конечно, —улыбнулся он.
– А как Анна, —встрепенулась Лея, —И них есть дети, она родила?
– Я тоже первым делом спросил про ребенка, —печально ответил Пассенштейн, покачав головой. – У них до сих пор нет детей.
– Бедняжка Анна, – Лея встала из —за со стола и начала собирать тарелки. – Что еще тебе рассказал твой Генрик? —спросила Лея, унося посуду на кухню.
– Ничего особенного, – в вдогонку жене сказал Пассенштейн.
– Надеюсь ты попросил у него помощи? —вернулась Лея в гостиную.
–О чем ты? —побледнел Пассенштейн.
– Ну как же, —Лея с удивлением посмотрела на мужа, —у Рахель нет зимней одежды. Ты забыл, что —ли. Я ума не приложу, где взять и что продать.
– Да как я попрошу.
– Ну
