уже пришла, мама, – учтиво заговорила я.
Она обернулась с улыбкой на лице, и как только увидела меня, её улыбка переменилась на смятение. Её глаза нервно забегали, и она ещё несколько раз судорожно проводила взглядом по грядке.
– Вон ту надо ещё раз скопать, – с тревогой проговорила мать, показывая на крайнюю грядку возле забора.
Земля была свежевскопанной и сильно отличалась от остальных кусков земли, что успели высохнуть под солнце.
– Её обязательно надо вскопать ещё раз. Неглубоко. В пол силы можно, но пообещай мне, что ты это сделаешь, – её голос звучал поистине сумасшедшим, но разве гоже так о матери мне думать.
Она говорила быстро и некоторые слова неразборчиво, а когда она подошла ко мне и схватила меня за плечи, мне совсем не по себе стало.
– Ты должна мне пообещать.
– Я обещаю, что сделаю это, – испуганно ответила я. – Я могу хоть сейчас это сделать, если так надо.
Я будто бы чувствовала страх, мои ноги стали легкими и сами отходили назад. Даже зная, что в воскресенье заниматься садоводством грех, глядя в её глаза, я была готова хоть весь огород вскопать.
– Нет, нет, нет… – быстро прошептала она. – Сделай это, когда будешь готова, но отцу ничего не говори.
Я молча кивнула и ещё немного отодвинулась назад, но её пальцы так сильно вцепились в мои плечи, что, кроме боли в них, я больше не о чём не могла подумать, а она этого даже не замечала. Вдруг скрипнула входная дверь и тут же мать отпрянула от меня на метр. Я всё так же смотрела на неё стеклянными глазами. Она, увидев за моей спиной отца, тоже похолодела. Пыл её безумия спал, и она с опаской поглядывала на него.
– Поднимись к себе, Катерина, – проговорил отец сквозь зубы.
Он понял сразу, что здесь происходит. Я обернулась и посмотрела молённым взглядом. Он был спокоен, но в тот же момент я видела, как он сжал скулы лишь бы чего не сказать плохого.
– Катя! – уже громче добавил он.
Я посмотрела на маму. Она была в растерянности, будто бы только проснулась и не может понять, почему она в кухне. Я подошла к лестнице и, ступив на первую ступеньку, услышала, какие громкие бывают отцовские шаги, когда он в гневе. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула воздух. Я развернулась и зашла обратно в кухню, отец уже стоял совсем рядом с матерью. Она испугано, но самоотверженно смотрела ему в глаза, показывая, что судить её может только сам Бог, но не мужчина с кнутом вместо сердца. Это был мой первый раз, когда я пошла наперекор своей судьбе, словам своего отца. Он резко обернулся назад и, увидев меня, отступил от неё.
– Я же сказал тебе подняться наверх, – отчетливо повторил отец.
– Я знаю. Но скоро обед и надо успеть приготовить что-то. Она одна не справится, – неуверенно пробормотала я, но с ясным и серьезным взглядом смотрела ему в лицо.
Но внутри я всё ещё была маленьким слабым зверьком, что даже слово «мама» не смогла произнести при нём.
