от тебя понадобится одна жертва. Ты знаешь, какая. Если ты оставишь её под кашпо пальмы в голубой гостиной, то я сделаю всё, чтобы заседание суда не принесло тебе страданий и позора, а огласка не распространилась далее Виндзорского парка. Если же ты не станешь играть по моим правилам, то в дальнейшем сможешь обвинять во всех бедах только себя одну». Подписи нет, конечно же.
– Вот это да… Что за ультиматумы? И о какой вещи идёт речь?
– Известно, о какой… Заколка ей моя нужна, – указывая на бабочку в волосах, ответила наследница. – Но я никак не пойму, зачем… Она уже год как охотится за жемчужиной, странно ведёт себя и теперь ещё стала так туманно выражаться.
– И что ты собираешься делать?
– Ничего.
– Как – совсем ничего? – изумилась шотландка, всплеснув ручками.
– Для начала я сожгу его, – подняв письмо на уровень глаз Эвелины, проговорила принцесса Англии. – А потом обо всём забуду. Я не обращаю внимания на угрозы Анжелины и её мелкие интриги.
– А может быть, зря? Может быть, стоит обращать внимание? Почему ты не хочешь сказать об этом письме отцу?
– Зачем мне раскол в семье? Она – негласная вторая наследница. За неё – половина парламента. Я не хочу давать повод для разговоров. И Анж это прекрасно понимает, иначе не рискнула бы писать мне. Мы играем в одну игру, только по разным правилам.
– А если её угрозы – не пустой звук? – прищурилась Эвелина.
– О чём ты, милая?
– О Кеннеди, – шепнула шотландка. – Вдруг это она… стоит за его спиной.
– Эви, это чушь! – сказала, как отрезала девушка. – Анж не такая дура.
– А я думаю, что это она… Иначе бы не стала она к нему сегодня ездить.
– Зачем ей Кеннеди? – развела руками Ирена.
– Затем же, зачем она это всё тебе пишет, – указывая на листок бумаги в руках сестры, ответила шотландка. – У неё свои интриги, я не знаю, как она будет их проворачивать, но чего она хочет, по-моему, яснее ясного. На трон она хочет.
– Это ни для кого не секрет, – усмехнулась принцесса и обратила взор в окно. – Она и не скрывает, что недовольна отсутствием в списке своих титулов «герцогини Йоркской» по праву принцессы крови. Но я не верю, что Анжелина стала бы связываться с разбойником. Абсурд.
– Ладно, будем считать, что я неправа, – сдалась Эвелина и, склонив голову набок, тихо спросила: – А он тебе правда снится?
– Кто? – повернулась к сестре наследница.
– Этот Кеннеди…
Ресницы Ирены на миг опустились, грудь приподнялась от тяжёлого вздоха:
– Тот злополучный день, когда всё так нелепо случилось и именно Кеннеди открыл правду стражам… Да, тот день снится часто.
– Давай-ка лучше пойдём спать, – коснулась руки кузины шотландка, – а то мысли всякие в голову лезут нехорошие…
– Давай, – кивнула Ирена и поднялась с дивана.
