«Природа физического мира» (1928).
В ноябре 1928 года увидела свет книга физика Артура Эддингтона «Природа физического мира», основанная на курсе лекций, прочитанных Эддингтоном в Эдинбургском университете в начале 1927 года.
Автор попытался найти философское приложение последним открытиям в области физики и квантовой механики.
Для нас имеет значение понятие «энтропия», которое Эддингтон вводит в круг философских тем, как категория материи, которая постоянно увеличивается.
Выражение «мне хотелось бы проиграть», также подверженное энтропии, вечно превращается в истории в «емн ыб хьлтебось ропоигтрарь», означающее тарабарщину.
***
В наших размышлениях мы еще не касались вопросов формы, а, между тем, они имеют не менее значимое философское обоснование, чем содержательные аспекты фильмов данных режиссеров.
Есть несколько законов энтропии мизансцены в кино.
1. Мизансцена не повторяется.
Казалось бы, стиль можно повернуть вспять волевым усилием, начав снимать фильмы, которые были бы точным повторением ушедшего стиля прошлых лет, но опыт изучения истории кино показывает, что на протяжении даже одного календарного года мизансцена меняется таким образом, что фильм 1947 года, например, можно отличить сразу от фильма 1948-го.
2. Мизансцена развивается от монтажного времени к немонтажному.
Энтропия времени – в том, что длительность кадра увеличивается при переходе от монтажного кино к немонтажному. После этого вместе с нарастанием идеализма появляется желание усиления преодоления физической природы женщины как материального тела, что выражается в приходе к более высоким формам монтажа.
3. Построение пространства есть построение женщины.
В «Черном нарциссе» сохранялся монтажный рисунок повествования, а немонтажная съемка применялась только для передачи идеи движения.
Художник Альфред Юнге выстроил декорации, в которых была заведомо заложена правильная и только одна точка для камеры.
Работа с материальным пространством через нечто нематериальное, как монтаж, напоминает несексуальное желание и несексуальное творчество.
Проблема монтажа – желание преодоления материального мира в момент его запечатления.
Если вспомнить сюжет «Черного нарцисса», можно сказать, что монтаж связан с наступлением женской сексуальности, которую мужчине хочется остановить.
То же самое можно сказать и об энтропии актерской игры.
Актера, носителя телесного начала, хочется превратить в музыку, которая есть противоположность воли к жизни.
Музыка в «Красных башмачках» – воплощение воли к смерти.
Предложение зрителю надеть красные башмачки и умереть в искусстве является иллюстрацией шопенгауэровской «воли к смерти», которую Лермонтов хочет передать или, вернее, сообщить Викки, а авторы
