пойдем подышим, дружочек. А то велели они – угрожающе потрясла она кулаком в сторону нашего дома – и распахнула дверь.
В следующую секунду мама поняла о чем говорил варвар Колька и побежала за припустившимся вскачь Полканом. Но куда там. Тот, окончательно определившись с вопросом – кто я, свинья дрожащая или лаять умеющий, носился по окрестностям быстрее чистокровной гончей, впрочем повизгивая и подтявкивая при этом, как последняя шавка. Вонзившись с разбегу в груду кирпичей, Полкан с грозным рыком раскидал их, как стаю волков. А потом стал таскать в зубах какую-то корягу. Мама оскорбленно кричала:
– Ты свинья, Полкан! Неблагодарная!
Но тот мелькал среди елок и гаражей с выпученными глазами и развевающимися ушами, восторженно визжа,и распугав всех ворон. Вскоре он приобрел хвост из стаи бездомных собак, яростно его облаивающих и норовящих схватить за копыта. Если этот караван посыпать светящимся люминофором, то жители соседних планет могли бы наблюдать на ночном небе хаотичное движение кометы Галлеи. А самые суеверные готовились бы к концу света после такого судьбоносного знака.
Конечно, в наши дворы, соседствующие с гаражами, захаживали коровы и куры, но те вели себя прилично. Правда какая-нибудь упрямая корова вставала на дороге и хлопала глазищами на пробку из воющих машин. А подобная процессия марафонцев пробежалась у нас впервые.
– Все. К тетке, в глушь, в Саратов. Сил моих нет, – причитала мама, ковыляя сзади и умоляя Полкана вернуться в родные пенаты. Когда тот устал от своего марафона, то просто резко остановился, истратив весь запас топлива, и свалился, как подкошенный, введя в недоумение свой шлейф из собак.
– Ну все, добегался, окорок проклятый, – подумала мама и побежала щупать пульс и делать искусственное дыхание. Но Полкан самодовольно заурчал, суча копытами, и перекатываясь с боку на бок, подставляя брюхо для процедуры почесывания.
– Все вы одинаковые. Ни стыда ни совести, ни чувства ответственности. Безалаберные, эгоистичные, инфантильные вредители, – читала мама нотации хряку, обобщая его то ли с остальными свиньями, то ли с папиными друзьями, пока прилаживала к загривку веревку. А потом, как Эсмеральда с хряком вместо козочки прошествовала под ошарашенными взглядами прохожих обратно к гаражам. Полкан покорно трусил рядом, разъезжаясь на копытах и виляя хвостиком. После праздничного забега мамы с хряком и собаками, она имела серьезный разговор с другом Колькой и папой, после чего хряк был выкуплен из рабства и отослан в деревню к свинье с нормальным традиционным свинским именем Зинка, которая научила новоиспеченного мужа прилично хрюкать и степенно сидеть в уютном хлеву, а не устраивать олимпиаду по окрестностям. Полкан, изведавший счастье супружества, вел себя чинно и благородно. Только иногда, когда собаки поднимали гвалт по деревне, он тоже срывался на лай, вспоминая свою бесшабашную молодость.
Федор Тихонович, Афродита и Пушок
У Лизы жили хомячки. Тридцать четыре головы. Или в чем там считают хомяков. Ее мама считала в тварях
