от поля, ведь мельница в двухстах шагах от Аббатства, когда как поле прямо перед ним? Хотя я ничего не знаю про подорожник, кроме как того, что это лечебное растение. Но… Что еще важно, этот граф мне все же нагло врет. Конечно, не существует такого сеньора, которого крестьянин бы назвал просто по имени или обратился к нему как к равному. Видимо, он сказал это, чтобы я не чувствовал себя жалким… Неужели он действительно готов пожертвовать своей гордостью ради моего отношения к себе?
– С… спасибо, – медленно проговорил я, кивнул головой и тихо добавил: – Мессир, вы первый, кто так обратился к крестьянину… Уже за это я вам буду благодарен до конца своей жизни… Но прошу, не нужно мне врать о том, что к вам никто не обращался на «вы». И позвольте мне тоже вас уважать.
Граф удивленно вскинул брови, но я уже развернулся и быстро побежал к мельнице. Конечно, Одо соврал мне, думаю, почти во всем. Разве что… Может быть, он действительно искренне мне улыбнулся? Может, он не видел меня жалким крестьянином, может, он увидел во мне человека? Э-эх, странные все-таки эти военные монахи!
Я ухмыльнулся и ускорился. Когда я прибежал на мельницу, то почти сразу нашел маленький кустик этого лечебного растения за дверью мельницы. Господь Бог, благодарю тебя за то, что прислал мне Одо! Я сорвал несколько листочков и приложил их к щеке. Саранча на поля, больно! Но… Эта боль другая… Она какая-то… Успокаивающая…
Хотя вечно ходить, прислонив руку к щеке, я не могу. Мне нужно как-то освободить руку, но как? Лоскуты ткани. В прошлый раз у меня тоже были такие. Жаль, что те я выбросил, боялся духов прошлого… Я стащил с себя хабиту и осмотрел ее. Плохо. В нескольких местах она порвалась из-за плетки… По телу пробежало отдаленное эхо боли. Я сел возле ближайшего дерева и стал рвать рукав хабиты. Жаль, конечно, одежду, но жить мне хотелось больше. Из-за того, что рукав в нескольких местах порвался и стерся, я смог довольно скоро сделать несколько хороших длинных лоскутов. Что ж, приступим к залечиванию ран. Медленно, очень медленно я обвязал свою щеку и затянул повязку, не переставая шипеть от боли. Хорошо, одной проблемой меньше. Осталось еще залечить спину, поясницу и плечо… Но листьев подорожника, что у меня имеются, не хватит, а значит, придется вставать… А как не хочется! Опираясь о дерево, я не спеша поднялся и пошел к видневшемуся вдали лесу.
Я отошел от мельницы уже довольно далеко, когда, наконец, смог собрать достаточное количество листьев.
Но как я ни старался, завязать на себе лоскуты у меня не получалось. Саранча на поля, что же делать? Хм… может я прислонюсь спиной к дереву и подложу между корой и кожей эти лечебные листья? Другого выхода я не вижу. Я завязал на дереве лоскуты и, как мог, прикрепил к ним листья, а затем сел возле него и стал ждать.
А здесь красиво. Солнце, уже склоняющееся к закату, окрашивало дальние холмы в приятный зеленоватый свет, а Аббатство приобретало вид сказочного замка… «А ведь еще не поздно. Я могу сбежать…»
Эта внезапная мысль застала меня врасплох. Что? О чем я только думаю? Куда сбежать? От кого сбежать?
От боли, нашептывало
