Раису Ароновну. Но странное молчание новой учительницы он принял на удивление с пониманием, как нечто само собой разумеющееся («Они и не должны много говорить, работа такая»), а потому решил не лезть на рожон и сделал шаг назад. Любезно кивнув и как бы кланяясь, директор рысью поспешил по своим делам, про себя проклиная эту гадину и обдумывая свое незавидное будущее…
Итак, урок начинался. Ученики вскочили и стоя поприветствовали Раису Ароновну в соответствии с заведенным порядком. Приветствие звучало по-солдатски звонко, по-детски озорно. Резкие, порывистые действия школьников, не сразу смекнувших, что перед ними новая учительница, а затем последовавшие суета с грохотом стульев и столов испугали Раису Ароновну. Но секундный испуг быстро улетучился.
Первые минуты – самые важные при знакомстве нового учителя и класса. В это время решается, найдут ли они общий язык, поверят ли друг другу. Не подобострастные, а скромные и чуть смущенные улыбки, глаза, еще не наполнявшиеся слезами от потери близких, настоящих, некнижных поражений и страданий, уста, для которых самой большой ложью были неумелые оправдания при опоздании в школу… Такими увидела и запомнила Раиса Ароновна своих новых учеников. В окружении этих детей она впервые за долгое время почувствовала себя счастливой.
После эвакуации из Харькова прошло одиннадцать лет, закончилась война, но состояние неустроенности и неопределенности оставалось законсервированным. Возвращаться домой не имело смысла. По крайней мере, сейчас. Столько событий, переживаний и людей минуло за это время. Радости тоже были, но быстро вытеснялись из памяти под натиском череды лишений. И только в эту минуту Раиса Ароновна первый раз смогла сказать себе: «Я дома».
Что произошло? Почему один вид детей так преобразил эту в общем несчастную женщину?
Кажется, она идеализировала своих учеников. В людях, которых признавала «своими», Раиса Ароновна в упор отказывалась замечать недостатки, те казались ей совершенными, безупречными творениями небес. В плане человекопонимания она до конца своих дней оставалась наивным ребенком, маленькой Раей.
Поблагодарив ребят за приветствие и предложив им занять свои места, Раиса Ароновна внимательно осмотрела кабинет. Учебные классы мало изменились со времен, когда сама Рая ходила в школу. Плотно стоящие друг к другу ряды парт с откидными столами, монолитно соединенные с тяжелыми скамейками, выкрашенными в неприветливый коричневый цвет с грязноватыми оттенками, политическая карта мира, красный уголок с коммунистическим иконостасом… Все по-старому, все циклично. «Кому из этих детей предстоит прожить мою жизнь?»
На учительском столе лежал школьный журнал, на обложке которого алыми буквами было выведено трафаретом: «10-А».
«Вот так совпадение, я сама училась в классе с литерой «А», – подумала Раиса Ароновна, но быстро укорила себя за банальность собственных мыслей. – Сколько таких классов по всей стране, ничего особенного
