вываливая на прилавок четыре патрона.
Ты заплатил ему триста кредитов и еще два скормил информационной панели за адрес собачника. Оставил ржавый «Мустанг» на тротуаре и постучал в дверь. Никто не открыл. Достал парабеллум и четыре раза от души саданул рукояткой по косяку, скалывая глянцевую поверхность.
«Бабах!» – громыхнул парабеллум. Вылетевшая из ствола пуля разбила фонарь, осыпав тебя градом осколков. В ушах зазвенело. Сердце вздрогнуло и остановилось. Четыре патрона лежали в кармане.
«Чертов торговец!»
Завывая сиреной, к дому подкатила машина служб правопорядка. Два лучевых пистолета нацелились тебе в грудь.
– Я не хотел ни в кого стрелять, – сказал ты офицеру в участке.
– Триста кредитов, – сказал он, – и я тебе охотно поверю.
– Пистолет отдай, – сказал ты, отсчитывая деньги.
– Гантель купи, и то пользы больше будет, – посмеялся он.
Ты вышел на улицу и поймал такси. Вернулся к дому собачника. Дождался ночи, разбил окно и пробрался внутрь. Ярко-красное платье Кэнди лежало на незаправленной кровати. То самое платье, которое ты купил ей в Прерии. Чуть выше – помада и косметичка. На зеркале над кроватью пурпурный отпечаток губ. На тумбочке журналы по содержанию редких видов собак. «Они что, читали их перед сексом? Черт!» Ты сел в кожаное кресло и закрыл глаза. Да. Самое время подумать и переосмыслить прожитое…
– Вы Сержи Плант? – спрашивает тебя мужчина в спортивном костюме. Вспоминаешь судебных приставов и думаешь, что день только начинается. – Выйдите, пожалуйста, из машины, – говорит мужчина.
– Сколько я вам должен? – спрашиваешь ты.
– Уже нисколько, – говорит он, садится в твой «Мустанг» и уезжает.
Стоишь в клубах пыли, вспоминаешь парабеллум и кричишь мужику, что в следующий раз пристрелишь его, если попробует сунуться к тебе. Но следующего раза не будет. В карманах восемнадцать кредитов и копия расписки, которую дали тебе приставы. Может, сбежать на Сатурн? Скармливаешь информационной панели два кредита и узнаешь стоимость билета.
– На кой черт мне твой парабеллум? – спрашивает уличный торговец.
Говоришь, что три дня назад он был его.
– И что?
– Забери назад, – говоришь и объясняешь, что нужны деньги на билет.
– Тридцать кредитов, – говорит он.
– Я брал за триста, – говоришь ты.
Он пожимает плечами. Возвращаешься в квартиру собачника. Холодильник пуст.
– Мог бы хоть пожрать оставить, – говоришь его улыбающейся фотографии.
Вспоминаешь Землю. Вот там у тебя была настоящая женщина и настоящая жизнь. Достаешь парабеллум. Да. А сейчас у тебя ничего уже кроме него нет. Если бы тебе хоть чуть-чуть повезло на Земле. Или здесь, в Прерии. Ведь ты же никогда не играл по-крупному. Да ты бы вообще никогда не сел за стол, будь альтернатива местным шахтам да рудникам на Земле! Но альтернативы не было. Никогда не было. И ни одна ставка не
