Тела не обнаружили. Есть обломки дерева, части мебели, камни из стены – все это разлетелось по улице внизу. Но ничего, что говорило бы о ночном госте, кем бы он ни был!
Старик пристально посмотрел на Глокту, и между его бровями залегла глубокая складка.
– Возможно, тело сгорело дотла, – ответил он. – Возможно, оно распалось на слишком мелкие частицы или вообще испарилось. Магия не всегда действует точно или предсказуемо, даже в руках мастера. Такие вещи случаются. Очень часто. Особенно когда я раздражен.
– Но я все же рискну вызвать ваше раздражение. Мне пришла в голову мысль, что вы, возможно, вовсе не являетесь Байязом, первым из магов.
– Вот как? – Кустистые брови старика сошлись вместе.
– И я должен принять во внимание вероятность того…
В комнате разлилась напряженная тишина.
– …что вы просто самозванец.
– То есть мошенник? – резко уточнил самозваный маг.
Бледный юноша вжал голову в плечи и тихо попятился к стене.
Глокта внезапно почувствовал себя совершенно одиноким посреди заваленного обломками круга – одиноким и неуверенным в себе. Но он упрямо продолжал:
– Мне пришло в голову, что происшествие могло быть разыграно специально для нас. Демонстрация магических способностей весьма уместна для вашей роли.
– Уместна? – прошипел лысый старик, и его голос зазвучал необычайно громко. – Уместна, говорите? Было бы уместно, если бы мне дали спокойно спать по ночам! Было бы уместно, если бы я сейчас сидел в своем старом кресле в закрытом совете! Было бы уместно, если бы люди принимали мои слова как закон, как это было раньше, а не задавали мне идиотских вопросов!
Сходство со статуей в аллее Королей внезапно стало гораздо более явным. Теперь все проявилось: и властно нахмуренный лоб, и презрительная усмешка, и угроза страшного гнева. Слова старика навалились на Глокту огромной тяжестью, затрудняли его дыхание, угрожали поставить на колени, врезались в череп – и оставляли за собой беспокойную крупицу сомнения. Глокта взглянул на зияющую дыру в стене.
«Порошок? Катапульта? Бригада рабочих? А нет ли более простого объяснения?»
Мир словно пришел в движение вокруг него, как было несколькими днями раньше в кабинете архилектора: ум принялся переворачивать отдельные кусочки, раскладывать их порознь, снова собирать воедино…
«Что, если они попросту говорят правду? Что, если… Нет!»
Глокта усилием воли отверг эту идею. Он поднял голову и наградил старика презрительной усмешкой.
«Стареющий актер с выбритой головой и убедительной манерой держаться, ничего больше».
– Если вы тот, кем себя называете, вам нечего бояться ни моих вопросов, ни своих ответов.
Губы старика растянулись в усмешке, и странное давление внезапно пропало.
– Вашу искренность, инквизитор, весьма приятно видеть. Не сомневаюсь, вы приложите все усилия,
