разумеется.
Собравшиеся приглушенно забормотали. Химик дрожащей рукой осторожно поставил на стол блюдо.
– Мне в последнее время удалось добиться значительных успехов в опытах с кислотами… – проговорил он.
– Ха! – насмешливо вскричал знаток металлов. – Результаты, вот что требуется инквизитору. Результаты! Мои новые сплавы, если их немного усовершенствовать, будут крепче, чем сталь!
– Вечно эти сплавы! – вздохнул Чейл, возводя крохотные глазки к потолку. – Никто не понимает важности четкого механического мышления!
Трое остальных уже собрались гневно накинуться на него, но распорядитель успел взять слово первым:
– Господа, прошу вас! Инквизитора не интересуют наши маленькие разногласия! У каждого будет время обсудить свою работу и показать ее достоинства. Это ведь не соревнование, не так ли, инквизитор?
Все посмотрели на Глокту. Он медленно обвел взглядом старые лица, преисполненные ожидания, и не сказал ничего.
– Я изобрел машину для…
– Мои кислоты…
– Мои сплавы…
– Тайны человеческого тела…
Глокта оборвал их:
– Собственно, меня в настоящее время особенно интересует область… Полагаю, вы назвали бы это взрывчатыми веществами.
Адепт-химик вскочил со стула.
– Это в моем ведении! – вскричал он, победоносно взирая на коллег. – У меня есть образцы! У меня есть примеры! Прошу вас, следуйте за мной, инквизитор!
Он швырнул столовый прибор на тарелку и ринулся к одной из дверей.
Лаборатория Сауризина выглядела в точности так, как ее можно было себе заранее представить, почти во всех деталях: продолговатая комната с цилиндрическим сводом, кое-где покрытым черными пятнами сажи. Практически все пространство стен занимали полки, прогибавшиеся под тяжестью множества коробочек, баночек, бутылочек с разнообразными порошками и жидкостями, а также образцами металлов. Располагались эти многочисленные емкости без какой-либо системы, и большинство из них не имели ярлыков.
«Порядок, по-видимому, у нашего химика не на первом месте».
Скамьи, стоявшие посередине комнаты, пребывали в еще большем беспорядке: они были завалены посудой – стеклянной и медной, побуревшей от времени. Пробирки, колбы, тарелки, лампы (в одной из них горело открытое пламя) – все это могло в любой миг обрушиться и окатить несчастного, оказавшегося поблизости, какими-нибудь смертоносными обжигающими ядами.
Адепт-химик сразу же погрузился в этот хаос, как крот в нору.
– Ну-ка, ну-ка, – бормотал он, дергая себя рукой за грязную бороду, – взрывчатые порошки у меня где-то здесь…
Глокта вошел в комнату следом за ним, опасливо косясь на все эти пробирки. Он сморщил нос: в комнате стоял отвратительный едкий запах.
– Вот он! – каркнул адепт и потряс пыльной колбой, до половины наполненной черными
