был красив. В бледном лунном свете его волосы отливали темно-рыжим, а глаза были темными, словно ночное небо. Как мог этот юноша любить ее и только ее? Прежняя Кэсси никогда бы в это не поверила.
Она взглянула на свое отражение в боковом зеркале. Раньше она была совсем обычной: среднего роста, средней внешности, с обычными шатенистами волосами. А теперь на лице выделялись бездонные серые глаза. Но всего важнее было то, как расцвела в ней Сила. Сейчас Кэсси верила в себя как никогда.
Когда они доехали до дома номер двенадцать, последнего дома на мысу, Кэсси вспомнила, как в первый раз она испугалась этой полупросевшей крыши, этих старых стен. К добру ли то, что она так привыкла к этому дому, да и ко всем старым домам Вороньей Слободки? Все, что раньше казалось ей странным, теперь стало частью ее жизни.
Адам заглушил двигатель и устремил на Кэсси горящий взгляд.
– Забей. Плюнь на нее.
– На кого?
– Да на Фэй. Не принимай близко к сердцу бред про то, что ты выиграла битву, а она выиграет войну. Она же всегда всем угрожает. Если бы кто-нибудь сделал куклу – Фэй, она бы обязательно выла мерзким голосом: «Ты выиграла бииииитву, а я выиграю войнуууу!»
Кэсси невольно расхохоталась.
Адам, явно довольный, что рассмешил любимую, взял ее руки в свои.
– Ты клево сообразила с Инструментами. Как додумалась?
– Не знаю. Странно получилось. Оно само пришло из ниоткуда.
– Не ниоткуда, а отсюда, – Адам прижал руку к ее сердцу. – Потому тебя и выбрали лидером. Кэсси, ты особенная. Просто привыкни к этому.
Никогда еще Кэсси так не радовалась, что Адам на ее стороне. Конечно, сначала он согласился с Дианой, но в конце концов поддержал ее, Кэсси, и только это имело значение. Она потянулась, чтобы поцеловать любимые губы – уж это ей никогда не приедалось. Адам принял этот прощальный поцелуй слишком близко к сердцу и решительным движением отстегнул ремень безопасности.
– Не сейчас, милый. Свет в доме горит, а значит, на нас может смотреть мама.
Адам сделал глаза котика из «Шрека».
– Любовь моя, однажды тебе станет все равно, что думают окружающие.
Она последний раз поцеловала его в щеку и побежала в дом, боясь передумать.
Мама сидела за массивным столом из красного дерева. Комнату заливал мягкий желтый свет; Кэсси не уставала благодарить покойного деда, сделавшего в доме такое чудесное освещение. Золотистые стены поблекли и потеряли бы половину своего шарма, окажись они под безжалостными лучами современных галогеновых ламп.
Мама подняла голову и улыбнулась. Видимо, она все же не наблюдала за ними из окна.
– А я и не ждала тебя так рано. Ты мне поможешь?
На столе валялись скрученные полоски разноцветной бумаги.
– Что это у тебя?
– Это цветочки. Украшение для весеннего фестиваля. Вызвалась их делать, сама не знаю почему. Теперь вот, смотри, конца и края этому
