style="font-size:15px;"> – Мама!
Затем опомнился, искренне попросил прощения и пояснил:
– Я видел сон. Мне явилась моя дорогая покойная родительница. Она убеждена, что мы на верном пути!
Холмс воздержался от комментария.
Нас ждал экипаж сэра Артура, запряженный парой холеных гнедых.
– Автомобиль не заводится, сэр, – сказал кучер. – Мы послали в Лондон за механиком.
– Хорошо, Джеймс, – ответил Дойл.
Пока мы садились в экипаж, он сокрушенно качал головой.
– Когда я купил автомобиль, мотор был на удивление надежным. Однако в последнее время машина чаще ломается, чем ездит.
Это замечание вызвало интерес у Холмса.
– И давно это началось? Постарайтесь вспомнить точно.
– Без малого два месяца назад, – ответил сэр Артур.
– Именно тогда, когда появились первые теоремы, – задумчиво проговорил Холмс.
Конан Дойл засмеялся:
– Неужели вы считаете, что духи станут ломать авто, чтобы наладить со мной связь?
– Нет, сэр Артур. Я не считаю, что духи станут ломать авто, чтобы наладить с вами связь.
– Простое совпадение.
– Я не верю в совпадения.
Холмс хотел увидеть теоремы своими глазами, как только мы окажемся в Андершоу, однако уже стемнело. Напряжение долгого насыщенного дня начало сказываться на сэре Артуре. Он пообещал, что мы поднимемся до зари и окажемся на поле арендатора, как только первые лучи солнца коснутся капелек ночной росы.
Так и поступили.
Газетные описания полевых теорем не отражали масштаб этих рисунков. Мы стояли на склоне над полем, чтобы оценить причиненный посевам ущерб. Мерно колышущуюся ниву пересекали три широкие тропы, создавая три идеально ровные концентрические окружности. Они были дополнены касательной прямой, двумя радиусами и хордой. Я волей-неволей был вынужден признать, что этот чертеж напоминал доказательство какой-то потусторонней геометрической теоремы.
– Рисунки появляются лишь на пшеничных полях, – сказал сэр Артур. – Только на самых важных посевах. Ни овес, ни кукуруза не пострадали.
Холмс в ответ промычал что-то неразборчивое.
Мы спустились с холма, и он направился в поле. Дойл смотрел ему вслед.
– Джон, – обратился он ко мне, – смирится ли ваш друг, если ему не удастся найти никакого рационального объяснения?
– Сэр Артур, мой друг преданно служит истине, – отвечал я. – Он не обрадуется неудаче, однако признает ее и не станет выдвигать предположения без доказательств.
– Тогда мне не о чем тревожиться. – Дойл расплылся в широкой улыбке истинного англичанина.
Холмс вышел на полосу примятой зеленой пшеницы, пересекавшую чертеж, и изучил полегшие и уцелевшие колосья по кромкам. Он что-то бормотал,
