ударил пучком о другую, так что стебли согнулись под прямым углом. Удар был столь силен, что от корней во все стороны полетели комья земли.
Однако стебли не сломались.
– На этой стадии роста стебли Titicum aestivum невероятно прочны, – сказал Холмс. – Сломать их крайне трудно.
Мой друг вытащил из пучка за корень одно растение и вручил мне, а другое – сэру Артуру. Я попытался сломать свое, и действительно оказалось, что оно очень волокнистое, нелегко даже просто согнуть. Дойл тоже несколько раз согнул и разогнул свой колос.
– Полевые теоремы производили бы куда более сильное впечатление, если бы посевы в самом деле были попорчены, – сказал Холмс.
– Однако силы, с которыми мы столкнулись, мистер Холмс, весьма могущественны! – воскликнул сэр Артур. – Я не могу сломать этот стебель, а для них он – лишь сухая веточка. Не правда ли, поразительно, что они в состоянии сдерживаться и проявлять деликатность?
Холмс уставился на него, не веря своим ушам.
– Сэр Артур! Сначала вы восхищаетесь тем, что представляется вам сложным, а теперь, когда выяснилось, что все просто, говорите, как это прекрасно! Не вижу логики!
Стебли в сильных руках Холмса с треском сломались.
Возвратясь в Андершоу, мы пили чай с бергамотом из изящных фарфоровых чашек в тяжелом мрачном молчании. Мы с леди Конан Дойл тщетно пытались завести светскую беседу. Настроение Холмса отнюдь не улучшилось, когда сэр Артур сообщил, что на сегодняшний вечер назначен спиритический сеанс.
Затянувшуюся неловкую паузу нарушил громкий стук в дверь и возгласы. Дойл встал, чтобы выяснить причину шума.
– К вам арендатор, сэр Артур, – доложил дворецкий.
Из передней вслед за дворецким вошел Роберт и, к моему ужасу, переступил порог гостиной. Все же он вспомнил, где находится, и сорвал с головы помятую кепку.
– Еще одно поле попортили! – воскликнул он. – Малютка Робби шел домой за хлебом и сыром для братьев и увидел!
Холмс вскочил на ноги – угрюмое настроение мгновенно развеялось.
Сэр Артур приказал подать автомобиль, и мы поспешили увидеть новый чертеж.
Автомобиль только что починили, и он плавно катился, пока мы не миновали последний поворот к новой полевой теореме. Внезапно мотор заглох. Роберт, сидевший за рулем, попытался завести машину снова, но его усилия ни к чему не привели.
Дойл продемонстрировал свои познания в красочных ругательствах на нескольких языках.
– Бушменский, – шепнул Холмс после одной особенно экзотической фразы.
Я заключил, что это необычное умение сэр Артур приобрел на военной службе во время Бурской войны.
Оставшиеся полмили до поля мы прошли пешком. Было жарко, как днем, – даже в тени живой изгороди, в ветвях которой порхали и щебетали птицы.
– Что ж, Роберт, – сказал я, – у вас была возможность видеть
