Еще через минуту в комнате раздалось несчетное число кукований.
– А я таки в целости довезла свой огонек, хоть ветер предательски этак и дул, но я свою свечку уберегла! Мамина та сразу – хлоп! – и потухла, Леля свою благоразумно в церкви еще потушила, а моя – вот она! Теперь лампадки зажигать. Ба-а! Это что за столпотворение?
Все это, оглянувшись, проговорила вбежавшая в комнату среднего роста толстенькая блондиночка. В шляпе, с зажженной восковой свечкой в руке, она, как была, остановилась у дверей «кожаной» комнаты, вопросительным жестом указывая на целую компанию кресел, столиков и стульев, изгнанных оттуда за ненадобностью и теперь беспорядочно загромождавших вход в нее.
– Что это, Галя? Что за возня, что за разгром такой? – почти одновременно с возгласом девушки раздался раздраженный, недовольный голос полной пожилой шатенки, в сопровождении худенькой, но очень похожей на нее девушки, следом за толстушкой вошедшей в комнату.
Галя вздрогнула от неожиданности: за стуком молотка и кукованьем кукушки она не расслышала ни шума подъехавшего экипажа, ни шагов вошедших.
– Три, четыре, пять шесть… – на минуту повернув голову в сторону прибывших, снова продолжала считать девушка.
– Галя, с тобой говорят! – еще раздражительнее повторила дама: – Растолкуй же, что все это значит?
– Сейчас, сейчас, – замахала рукой, стоящая на стуле, тоненькая фигурка: – Семь, восемь, девять… и еще сорок семь минут. Готово!
Галя подтянула гири и спрыгнула на пол.
– Да объяснишь ты мне все толком наконец или нет! – волновалась дама.
– Дядя Миша… то есть Михаил Николаевич, приезжает, так я поторопилась поскорее все приготовить.
– Дядя Миша?… Вот прелесть! – радостно хлопнула в ладоши толстушка.
– Да не кричи ты, ради Бога, над ухом и не шуми так, Надя! Перебиваешь, и я ничего не могу сообразить. Мишель? Михаил Николаевич приезжает? С чего это ты выдумала?
– Телеграмма пришла. Я, уж извините, Марья Петровна, вскрыла: прошлый раз вы были недовольны, что я своевременно не распорядилась к приезду Лели, так я распечатала теперь, чтобы в случае чего…
Но дама больше не слушала Галиных объяснений; ее лицо покраснело от волнения.
– Покорно благодарю! Только его и не хватало! По обыкновению, кстати. Перед самыми, видите ли, праздниками! – негодующе обратилась она к старшей дочери, худощавой девушке.
– Да уж, нечего сказать, хороший подарок к празднику, – недовольно буркнула та. – Господи, как мне не везет! Только, казалось, все так чудно складывалось, и вдруг нате: милейший дядюшка все праздники испортил! – сердито, чуть не плача, вторила матери Леля.
– Что ж это, он сегодня, что ли, приезжает? Значит, ночным. Там как сказано? Покажи телеграмму, – обратилась Марья Петровна к Гале.
– Тут ничего определенного не написано, – пояснила та.
– Еще
