путь воина
Здесь, наверное, имеет смысл несколько подробнее остановиться на личности и судьбе Геши, так как автор полагает (и, возможно, не без оснований), что его образ способен вызвать некоторое недоумение читателя.
Отец Геши покинул их семью вскоре после рождения Лизы – то есть, довольно давно, и теперь жил где-то в Колпино, где у него еще тогда появилась и другая жена, и другие дети.
Геша с матерью и сестренкой остался жить в той же коммунальной квартире, расположенной в доме по 9-ой линии все того же Васильевского острова, где и вырос, и которая принадлежала матери: три комнаты, из коих одна была весьма большой и служила общей гостиной и спальней для мамы, другую – существенно меньшую, но все же вполне приличную оккупировала подросшая Лизка, а в третьей – самой маленькой и узкой, шириной менее двух метров (отчего ее некогда, еще в бытность так называемых «исполкомов», социальные работники Василеостровского района официально признали непригодной для проживания) разместился сам Геша.
Комнаты были не смежные, и двери каждой выходили в общий коридор, который замыкался общим санузлом и кухней.
Из соседей обретались подле них только молодая смешанная осетино-русская пара, с которыми Геша близко сошелся – особенно, с Артуром, веселым кавказским парнем, и доживавший свой неудачный век вечно пьяный старик Никодимыч, которого однажды пришедшему в ярость Артуру пришлось тыкать носом в общую ванну, так как тот спьяну перепутал ее с унитазом.
Прежних жильцов большой части квартир в их подъезде уже давно расселили ушлые строительные подрядчики в окраинные панельные коробки города по отдельным углам, а Гешина квартира все еще оставалась неприступной для предприимчивости деляг – так как, ни Анастасия Анатольевна, ни Артур вовсе не желали переезжать из любимого и привычного старого района куда-нибудь в питерскую тьмутаракань.
Вы ведь знаете, что происходило с коммуналками в постперестроечный период? – как подрядчики, расселив прежних жильцов по скромным, но отдельным квартирам, производили на старых площадях реконструкцию и отменный ремонт, а затем сбывали их новоявленным нуворишам по заоблачным ценам.
Поэтому теперь Гешина мать и сестренка проживали в окружении новых богатых, хотя, кто знает, сколько так могло продолжаться? – настойчивые, порой доходишие до угроз предложения продолжали поступать, и потому жильцы нашей коммуналки уже давно смирились с мыслью, что когда-нибудь придется все-таки уступить – лишь бы очередной вариант оказался приемлемым.
В кварталах, окружавших станцию метро Василеостровскую (а Гешин дом №56 находился в двух шагах именно от нее), слыл Геша не последним пацаном (что совершенно точно «выкупил» в нем Костя при первом же знакомстве) – репутацию себе в юные годы зарабатывал в многочисленных драках.
В школе, как уже, надо полагать, догадался читатель, Геша усиленно и не без помощи матери «долбил» испанский, и потому стало вполне логичным, когда он в итоге поступил на факультет иностранных языков – разумеется, с прицелом на все тот же испанский
