вопрос по-французски – так поступали многие дворяне, когда в разговорах друг с
другом они смешивали и русскую, и французскую речь воедино.
И они стали танцевать, не отрывая глаз друг от друга.
Михайловский заметил эту красивую пару, кружащуюся в ритме вальса, и милостиво улыбнулся, говоря графу Воронцову:
–Ma foi, граф, эта молодая пара так превосходна!
Сотов тоже поддакнул, кивая головой:
–О, да, господа!.. Qui, qui!
Граф Воронцов дипломатично промолчал.
–О, граф, ma bonne amie! Вы разве против моих слов?– удивился Михайловский.
–Гм, отнюдь, милостивый государь, – ответил Воронцов.
–Отчего же такая суровость? – продолжал допытываться Михайловский.– Вы ведь замечаете взгляды молодых людей? Как они кружатся и смотрят друг на друга? Их
ведь надо поженить!
–О, да!– добавил Сотов.– Чего вы медлите с женитьбой сына, граф?
Граф Воронцов нахмурился, минуту помолчал.
–Граф, вы не ответили нам!
Воронцов твердо сказал:
–Vous savez, chez nous… En un mot… Одним словом, рано ему жениться!
–Рано?
–Вот именно! Рано!– решительно молвил граф Воронцов.
–Помилуйте, голубчик, ведь вашему Николя уж исполнилось двадцать четыре года!– воскликнул Сотов, всплескивая руками.
–Батенька, оставим эти разговоры,– так же ответил Воронцов,– я рано не женился и
ему не советую.
–Ой, напрасно, граф! Mais, entre nous soit dit…– попытался снова возразить графу Сотов, но Воронцов оборвал его, чуть помрачнев:
–Я высказал свое мнение и точка.
Михайловский и Сотов вздохнули и перевели тему разговора.
А Николя с Настенькой продолжали танцевать вальс. После окончания танца
Николя поцеловал руку Настеньки, восторженно глядя на нее.
–Николя, а вы хорошо танцуете,– тихо произнесла Настенька.
Эту фразу она хотела сказать во время танца, но не решалась. Наконец, когда они закончили танцевать вальс, она сказала и ждала ответа Николя. Он чуть покраснел от волнения, ему было приятно услышать от понравившейся ему девушки похвалу в свой адрес.
–Ma foi, chere… Спасибо!– тихо молвил Николя.
Николя взял даму под руку и повел по залу.
После окончания бала граф Воронцов строго спросил сына:
–Итак, Николя, признавайся.
–В чем, papa?
–Ты любишь Настеньку?
Щеки Николя покраснели, он молчал. Конечно, ему очень, очень нравилась милая Настенька, но как признаться в том недавно появившемся чудесном и таинственном чувстве молодому человеку? Ведь он никогда не любил, не был любим и так смущен строгостью отца.
–Ты не ответил,– настаивал на своем граф,– ты любишь Настеньку?
–Я…
