да нехожалым теперь станет сыночек мой…. Сокол мой видный да ладный…. Ой, да как же теперь жить ему дальше-то, дитятку моему…. Ой, да разорвётся моё сердечко от несчастья беспробудного, да беспросветного…
Сражённый нежданной напастью, Иван Тимофеевич опустился на колени рядом со своей безутешной женой. Сделал робкую попытку утешить её:
– Не плачь мать, не причитай. Авось пройдёт беда и Илюшенька снова станет на свои резвые ноженьки. Молод он. Поборет беду. Обязательно поборет.
Смахнул рукавом пот со лба.
– Отвезем Илюшеньку домой. Пусть отлежится. А отлежавшись, поправится.
Так и поступили родители Ильи. Они отвезли его в избу. Усадили его горемычного на лавку. Поставили перед ним еду.
Мать снова пустила слезу.
– Ешь, сыночек. Поправляйся.
А батюшка добавил:
– Мы с матушкой поедем на полюшко. Хлебушек надобно убирать. А ты отдохни на лавочке. В прохладе. Авось тебе легче станет.
Родители ушли.
Илья остался в сумрачной, прохладной избе один. И вдруг его обуяла тоска сильная. По солнышку ясному. По широким зелёным просторам, которые никогда не заканчиваются, сколько не иди. По лесу нехоженому и таинственному, где водятся лешие да кикиморы. По речке Корчаге, с её прозрачной, ключевой водицей.
Но более всего затосковал добрый молодец по своей избраннице, Алёнушке. Он теперь уже не сможет увидеть её, когда синий вечер незаметно окутает землю. И не принесут уже лёгкие ноженьки его к её заветному крылечку, и не заглянет он больше в её синие и бездонные глаза…
Сокрушённо вздохнул Илья, но взял себя в руки. Он всё же надеялся, что болезнь отпустит его, и он снова станет прежним. Сильным, да ладным…
Наступил вечер. Он принёс с собой прохладу, отдых и веселье. Мимо Алёнышкого крылечка порхнула первая стайка смеющихся девиц-красавиц и их ухажёров. Подружки увидели Алёнушку на крылечке и покликали её идти с собой. Но она осталась безучастной к их просьбам. Красная девица ждала своего наречённого, а он всё не появлялся. Так и просидела она целый вечер на крыльце, не дождавшись своего Илюшеньки. Сначала огорчилась, а потом подумала, что устал, видно, её суженый от трудов тяжких, от того и не пришёл. С этими мыслями покинула она крылечко и ушла в свой дом.
Наступил следующий вечер. Картина повторилась. Снова не пришёл её Илюшенька. Не похоже это было на него. А раз не пришёл, то, видно, случилось с ним что-то неведомое.
Забеспокоилось её сердечко. Хотела она сходить в дом Ильи, чтобы узнать причину долгого его отсутствия, но укротила свой эмоциональный порыв. Не принято было в те далёкие времена переступать красной девице порог дома жениха, до свадьбы. Молва людская могла осудить такой поступок.
А когда, на третий вечер, встревоженная Алёнушка вновь стала высматривать своего суженого, к ней на крылечко подсела её подруга Настенька, выпорхнув из стайки девиц-красавиц,
