розетку.
На входную дверь Митчелл повесил веночек, на кофейный столик поставил цветущий кактус, а на бачок унитаза пристроил три крохотные пуансетии, украсив таким образом и ванную комнату. И к тому времени, как раздался стук в дверь, он успел принять душ и натянуть чистые джинсы с рубашкой.
Босой, с еще влажными волосами, Митч прошлепал через гостиную… и ухмыльнулся единственному человеку, которого любил безоговорочно и безгранично.
– Забыл свой ключ?
– Хотел убедиться, что не ошибся адресом, – Джошуа Карнейги щелкнул пальцем по зеленой хвое. – У тебя на двери веночек.
– Рождество.
– Я что-то об этом слышал, – Джош вошел, и его глаза, ярко-зеленые, как у отца, широко распахнулись.
Повыше Митча и такой же худощавый, Джош был одет без особых изысков – в серую хлопчатобумажную фуфайку, мешковатые джинсы и баскетбольные кроссовки «Найк». Темные волосы взлохмачены, но не потому, что парень забывал постричься, как отец, а потому, что ему так нравилось.
– Блеск! Ты нашел новую фирму по уборке квартир? Они выплачивают «боевые»?
– Нет, к сожалению. Я вообще думаю, что восстановил против себя все клининговые компании западного Теннесси.
– Так ты сам прибрался? – Поджав губы, Джош прошелся по гостиной. – И у тебя комнатное растение… с цветочками!
– Заберешь его.
– Хорошо…
– Не то я его уморю. Я уже слышал его тяжкие вздохи. Не хочу брать грех на душу.
– Договорились… – Джош рассеянно потянул мочку уха. – Освежит мою комнату в общежитии. Эй… У тебя еще и елочка. И свечи.
– Рождество, – повторил Митч, а Джош, наклонившись, уже нюхал толстенную красную свечу.
– Душистые свечи. И, если не ошибаюсь, ты пылесосил, – Джош прищурился, оглянулся на отца. – У тебя есть женщина.
– К сожалению, нет… Кока-колу хочешь?
– Давай, – качая головой, Джош направился к ванной комнате. – Я в туалет. У нас сегодня пицца?
– Как скажешь.
– Тогда пицца, – решил Джош. – Пеперони и сосиски. Двойной сыр.
– Мои артерии закупориваются от одних этих слов! – крикнул Митч, доставая из холодильника две банки колы.
Он по личному опыту знал, что сын мог бы питаться одними пиццами и оставаться поджарым, как борзая, взявшая все призы.
Эх, хорошо бы снова стать двадцатилетним!..
Митчелл набрал номер местной пиццерии, заказал большую пиццу для Джоша и среднюю вегетарианскую для себя. Когда он обернулся, сын стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив ноги в лодыжках.
– У тебя цветы на унитазе.
– Пуансетии. Рождество. Специальное предложение.
– У тебя появилась женщина. Если не в постели, то уж в поле зрения точно. Давай колись.
– Никакой
