и я слышал вокруг «давай, давай сбежим». Голоса менялись, лезли в душу, и я уже слышал где-то внутри себя «ты стар, ты слишком стар» и потом «ты не сбежишь».
Под потолком промчался подвесной кран, не задержавшись в нашем цеху, на ходу быстро шаря по койкам зеленый сканером. Маленький полосатый луч-сетка скользнул по левой руке, задев её совсем слегка по касательной, и сразу пропал. Мы так и не знаем, есть ли там кто-то в кабине, или они полностью автоматизированы. Иногда я думаю, что граждане не живые существа, а что-то иное, что мы не можем постичь.
Каждый день одно и то же, каждый год одно и то же, всю жизнь одно и то же. Я бесконечно рождаюсь и бреду, бреду, бреду в этом бреду и бесконечно умираю.
Уже много ночей я видел один и тот же странный сон, который почти не отличался деталями, и это пугало меня. Я не видел этого по экранам, и никто ничего подобного мне никогда не рассказывал. Сон идёт разными кусками и обрывками, из которых ничего нельзя понять. Медленно проваливаясь в сон, я видел стальную стену во мраке, она сверкает красными отблесками и медленно поднимается, снизу просачивается бледный свет. Блеклые зеленые луга просвечиваются в белесом тумане. Странные еле различимые деревья качаются на ветру, прорисовываясь черными прожилками на белых тонких стволах и шелестя мелкими листьями.
Глава 5. Судьба и упрямство
Тяжёлый разговор неожиданно быстро забылся для Стейси и родителей. Прошло всего несколько дней, которые слились в череду серых будней. Стейси полностью затянула учёба. В её кампусе между студентами и соседями проходило очередное и не совсем спортивное соревнование, вылечившее Стейси от бредовых космических идей. Мама Стейси тоже отвлекала её, как могла. Ежедневно моя посуду на кухне, тщательно вытирая каждую тарелку с маленькой синей каёмкой о махровое полотенце, Маргарет (а именно так звали маму капризной девушки) с большим рвением принимала участие в жизни дочки. Что-то советовала, что-то критиковала, стараясь всеми силами отвлечь и переключить и без того быстро переключающуюся дочку с глупой блажи о космосе на что-то более серьёзное и полезное для её жизни.
Но гены, их не спрятать, не вытащить из человека, гены навсегда в нём, ведь сам человек их следствие а не причина. Для Стейси что-то было не так, её держало странное пробудившиеся чувство, название которому она не могла дать. Чаще обычного она стала думать о дедушке, и поняла, что, по сути, ничего о нём не знает. Ну, летал в космос, ну герой, но в нашу эпоху это уже не достижение. Жаль, что она совсем не застала его, и совсем не помнит, каким он был. Мама говорила, что дедушка нянчил её маленькую, а Стейси всегда было стыдно, что она этого совсем не помнит.
Каждому, особенно если этот каждый – молодая девушка, которая хочет взять от жизни всё, при этом ничего не давая взамен, кажется, что путь долог и сложен, что на пути стоит тысяча стен, которые непременно надо разбить своим лбом. Но это не так, совсем не
