Но не тут-то было! Явилась Вера Архиповна, а с ней директорская секретарша Варвара. Включили чайник, застучали чашками и ложками.
– Ну, как твой новый? – спросила Варвара.
– Парасенок и ничего более… – сказала Вера Архиповна. – К себе не стал возвращаться и мне всю ночь спать не давал. И корячился, и кряхтел, и воздух портил. В общем, по полной программе.
Об отчете, разумеется, не могло быть и речи. Оставалось смотреть в окно на верхние этажи соседнего дома и рассуждать о пестроте человеческих мнений. Мне приходилось не только их выслушивать, но и подслушивать. Ситуация была нетерпимой. Более того, ситуация была глубоко безнравственной.
Не хотелось вмешиваться в чужие дела, но иного выхода не было. В конце концов, судьба бывает ленивой и неповоротливой. Ее следует иногда тормошить.
Я не придумал ничего нового и решил действовать старым, испытанным веками методом. Дождался, когда мы остались с Верой Архиповной в комнате вдвоем, и сказал:
– Грубый век! Место романтизма занял пессимизм!
– Это о каком веке написано было? – спросила она.
– Не написано, – сказал я. – Это – о нашем. Женщины перестали замечать мужские порывы.
– Это чьи, конкретно? – спросила Вера Архиповна и насторожилась.
– Плеухина, разумеется, – сказал я.
– Откуда там порывы? – искренне удивилась моя соседка по комнате.
– А почему и нет? – сказал я.
– Ну, знаете ли, молодой человек… – фыркнула Вера Архиповна. – Сочинить можно не только, что угодно, но и черт знает что!
– У вас какие-то риторические представления о жизни, – сказал я и сам задумался над сказанным.
– А к кому порывы-то? – вкрадчиво спросила Вера Архиповна.
– Ну, знаете ли… – возмутился я.
После обеда я подловил Плеухина на лестнице. Пошел за ним следом и сказал:
– Опять меня про вас расспрашивала, где, мол, и что-то давно не заходит. Да, она – натура противоречивая. Как всякий человек с натурой.
– Это вы о ком? – поинтересовался Плеухин. И удивленно спросил:
– О своей соседке?
– О ком же еще! – отозвался я.
– Впрочем, натура там присутствует, – согласился Плеухин.
Основные события развернулись дня через три. Плеухин явился к нам в таком элегантном виде, который может обеспечить лишь мелкооптовый рынок.
Уселся напротив шефа, заговорил о футболе и без всякого перехода спросил:
– А Вера Архиповна где? Надо ее в театр сводить, что ли?
– Ее? В театр? – изумился шеф. – Это с какой стати?
– Просто так… – сказал Плеухин. – Люблю я всякие эдакости.
Шеф помолчал, пожал плечами и выкрикнул:
– А отчет? Отчет ты сделал?
– Какой? – удивленно переспросил Плеухин и заерзал на стуле. – При чем тут отчет? Соберу все материалы, да и сведу.
– Вот
