банки, утром – рудник.
– Почему бы тебе не сделать первый шаг?
Олигарх покачал головой.
– Натан, ты же не с президентом и не с министром России разговариваешь. Это их вы можете разводить, как пацанов, а я простой русский парень – меня на мякине не проведешь.
– Почему ты думаешь, что мы их разводим?
– Потому что, если относится к нашим правителям хорошо, то напрашивается вывод: они – просто доверчивые ребята. Они вам верят, а вы их постоянно кидаете. А если к ним относится плохо, значит, они пляшут под вашу дудку и работают на свое светлое будущее у вас на Западе. – Лугинин широко улыбнулся. – Я отношусь к нашим правителям хорошо.
Ротшильд оскалился золотым ртом, смахнул мифические пылинки с плеча собеседника.
– Ладно, Майкл, это твой выбор.
– И вам не хворать, – перешел на русский Михаил Иванович.
– What?
– Good luck, Nathan!
– И тебе, Майкл. Она тебе очень пригодится.
– Не больше, чем тебе.
Хозяин мира задержался.
– Что ты имеешь в виду?
– Натан, мы давно друг друга знаем. Не думай, что я буду бороться со следствием – лицами, организациями, государствами, которых вы натравите на меня. Я знаю причину. И, если что, буду бить именно по ней.
– Я тебя не понимаю.
– Конечно, мой английский слишком плох, поэтому я скажу проще: если в Калтыге произойдет какая-нибудь диверсия, то в какой-нибудь точке мира умрет один из многочисленных Ротшильдов, Рокфеллеров и так далее.
Натан нацепил пенсне на нос, всмотрелся, словно в первый раз увидел визави.
– Ты себя не переоцениваешь?
– Это правило будет действовать независимо от меня. И после меня. Соответствующие распоряжения даны. А что с людьми делают фантики, которые ты печатаешь, сам знаешь.
Ротшильд поскрёб ногтем по носу.
– Не думал, что наш разговор зайдет так далеко.
– Теперь будешь думать.
– С тобой может случиться все, что угодно, и отнюдь не по нашей вине.
– Разве в этом мире что-то происходит не по вашей вине?
Сильный мира сего заковылял из зала, присутствующие подобострастно следили, камеры почтительно отворачивались.
Лугинин смотрел вслед. «Повёлся или нет? Такой блеф может дорого обойтись, но… Рубикон перейден. Ротшильд – инвестор, ему не привыкать сводить риски к минимуму. Даже гипотетические».
Шваб провозгласил перерыв. Делегаты потянулись в буфет. Изысканные ароматы фондю, раклетта и рести точно указывали направление.
На выходе из зала Михаила Ивановича тормознул шкафообразный охранник с вдавленно-боксерским носом.
– Мистер Лугинин, лорд Сейнсбери хочет с вами познакомиться и приглашает покататься на горных лыжах. Экипировка готова, фуникулер ждет.
– Я не люблю лыжи, тем более горные. Так и передайте
