сидела на каменной лестнице, закрыв глаза и пытаясь сложить осмысленную картинку из бледно-желтых пятен, которые играли под закрытыми веками, приводимые в движение солнцем. Самонадеянно пытаться одним разом охватить все, что случилось за последние недели. Почему она тут сидит?
Хотела бы она иметь рядом постоянного мужчину (с некоторых пор она не считала это обязательным)? Так, чтобы одного и на всю жизнь (только на таком условии)? Разве она уже не перепробовала все категории? (Каких-нибудь пару недель назад она бы с уверенностью сказала «да».) Разве не была хозяйкой жизни и не держала все под контролем? (Как сказать. Иногда, по будням и главным образом в вопросах, касающихся ламп.)
Итак, менее трех месяцев назад Юдит познакомилась с одним человеком. Назвать его «одним человеком» означало принизить его достоинства. Ханнес Бергталер, архитектор! Он строил планы на их будущую совместную жизнь. Уже был построен дом, хотя в нем многое оставалось недоделанным. Однако если все пойдет так, как задумал Ханнес, то они могли бы въехать туда хоть завтра.
Этот человек обладал выдающейся, гипертрофированной, захватывающей способностью любить. Он любил, и любил, и любил, и любил. А кого он любил? Ее. Сильно? А как сильно? Если сказать «больше всего на свете», этого будет мало.
Внимание, Юдит! Не исключено, что он обманывает, может, обманывает каждую женщину, на каждые пару месяцев влюбляется в какую-нибудь женщину типа нее, а то и вовсе профессиональный любовник, очаровывающий всех этим своим «больше всего на свете». Нет, Ханнес на подобное не способен. Он не умеет лгать. Не игрок и не очковтиратель. В этом было его основное отличие от всех прочих, с которыми Юдит пришлось иметь дело. Его любовь к ней заключала в себе нечто окончательное, некую безумную претензию на вечность. Ханнес казался очень серьезным в своей преданности, надежным в жестах, неподдельным во всех своих проявлениях и сосредоточенным на ней. И что ее всерьез тревожило, – притягательным. Притягательным? Пожалуй, слово «притягательный» не подходит. Но нечто подобное Юдит ощущала. Она находила это, находила… как бы выразиться точнее…
Юдит удивлялась самой себе. Ей хотелось, чтобы ее носили на руках? (Ей это нравилось, но только на руках отца в далеком детстве.) Хотелось, чтобы кто-то перенес ее в центр вселенной? (Ну уж нет, даже от отца она такого не ждала.) Хотелось почувствовать себя избранной? (Тоже нет, потому как она предпочитала выбирать сама.) Да, именно в этом заключалась ее проблема. Ханнес не оставлял ей выбора. Выбирал он. Он всегда был на три шага впереди. Не позволял ей делать целенаправленные шаги. Ей оставалось лишь безропотно принимать то, что уже произошло. Он тащил ее за собой, как сильные альпинисты в горах тянут на страховочном канате более слабых.
Ее немного пугало, что в заданном им направлении далеко не продвинешься. Для нее подобный курс казался прямолинейным. Юдит не могла угнаться за Ханнесом в таком темпе. Она выдыхалась. Ей требовалась пауза.
Вот уже три недели подряд они встречались ежедневно. Через каждые два часа он появлялся у нее в магазине, на чашечку кофе, а если не на кофе, то смотрел
