примет свое решение. Мы единственное отвоевали для тебя, чтобы ты был со мной.
Я поперхнулся воздухом, потому что почувствовал, что у брата вновь член упирался в мой пах.
– Ранти!!!
Он смотрел на меня стыдливо, но не отпускал из своих объятий. Его голова медленно опускалась ко мне за… поцелуем, и я, закрыв глаза, позволил ему поцеловать меня и, открыв затем глаза, спросил с болью в голосе:
– Зачем ты это сделал? Ты уже несколько раз после своего экзамена срываешься на мне. Я не мужеложец.
Он прижался лбом к моему и спросил тихо:
– А если я таким являюсь? Ты примешь меня?
Неверяще смотрю на него.
– Нет, ты же… тебе же женщины всегда нравились…
Он смеется тихо.
– А тебе кто?
Пожимаю плечами и тотчас ловлю снова его поцелуй в губы. Он целует до тех пор, пока я не расслабляюсь и сам, откинув голову назад на его руку, не замираю. Его член, кажется, сейчас сделает на мне синяк. Он трется о мое бедро, тихо постанывая, и вновь приникает к моим губам. Я жду, когда он уже закончит это все, но брат лишь расширяет ворот моей рубахи, и его жаркие поцелуи переходят на мои плечи. Он вытягивает ремень из моих брюк.
– Я люблю красоту, а ты красив… Прости. Я не смогу тебя отпустить…
Сердито шпыняю его в живот, и он недоуменно смотрит на меня с чуть опухшими губами.
– Хватит!!! Пошли домой и прекращай меня… ласкать и трогать и еще тереться своим членом.
Он смеется тихо, обняв вновь меня за плечи. Вырываюсь и бегу от него в потемках к замку. Он бежит следом. Ну конечно же, я проиграл ему в даже в этом. Он догоняет меня и вдруг накидывается мне сзади на спину. Роняет меня животом вниз, поддевая под меня свои руки. Я даже не ударился больно и оглушенно замычал, когда почувствовал, как мои брюки без ремня быстро соскользнули с моего тела.
– Ты что творишь?! Отпусти, мне больно!!! Больно, Ран? Ранти?!
Он дышал мне в спину, упрямо подминая под себя, пока я не замер. И я взмолился:
– Не трогай меня… прошу…
Он молча боролся с моим ногами, распиная их под собой. Наконец он выиграл и, приподняв мой зад, прижался своим пахом ко мне, голым пахом. Когда только и успел?!
– Придурок, отпусти, отпусти. Что ты творишь? Я отцу скажу.
Его член холодил меня своей смазкой по бедрам, пока не уперся меж моих ягодиц, и я вскрикнул, чувствуя, как он заходит в меня.
Ерзанье задом не помогало вообще, так как сил с ним бороться у меня не было. Он проникал в меня все глубже и глубже, пока я не расслабился и не уткнулся полностью в траву лицом, сгорая от стыда. Такого унижения я стерпеть не мог и разрыдался, позволяя ему наконец-то войти в меня полностью, и даже сам выставил ему свой зад. Он застыл сзади меня и медленно начал двигаться во мне, что-то шепча.
Я послушно ждал, когда он кончит, и едва он задергался на мне, прорычал ему:
– Все, уходи, ублюдок. Я не прощу тебя никогда!!! Слышишь?! Никогда!!!
Он лег рядом и попытался обнять меня, но я увернулся и с размаху впечатал ему пощечину так, что у него
