что сил нет что-то делать. Расслабленно плыву на спине и, когда брат подплывает и улыбается, как сытый кот, улыбаюсь ему в ответ.
– Я испугался, что ты отвернешься от меня, братик. Ближе, чем ты, у меня никого нет. Прости за то, что сделал там, в лесу.
Киваю, и он, обняв мое тело, выносит меня из воды.
– Я отпустил всех слуг. Сегодня наша ночь.
– Ранти, какая ночь, я сейчас спать буду. Ты что такой ненасытный? У меня уже все болит.
Он смеется.
– Я взял кое-что для того, чтобы и ты был долгоиграющим.
Смотрю на него и думаю о том, что он сказал мне в купальне.
– Почему ты раньше не говорил, что любишь меня?
Он вновь пожимает плечами, играя мускулатурой.
– Ты никогда бы не подпустил меня к себе и отдалился бы. Сейчас я лишь поторопил события. Я не могу отпустить тебя, боясь за то, что кто-то причинит тебе боль. Пусть этим кем-то буду я. В Рании такая связь очень распространена, братик. И я не единственный, кто обращает на тебя внимание. Я сразу понял, что нас разделят. Анику и его охранник, Шая, ждут не дождутся получить тебя в свои сети. Им нужен щит. Постарайся там не отличаться, прошу. И пусть они грызут локти, чтобы не получить тебя легко. Связь с тобой для них противозаконна, и они не посмеют тебя соблазнить без твоего согласия участвовать в их пошлых играх. В Рании у Анику преподает брат. Но он женат, и не думаю, что он будет тебя к чему-то склонять. Он наоборот, более мягкий, чем его старший брат, – он нежно перебирает мои высохшие волосы и уходит, чтобы вновь появиться с подносом в руках.
Мы болтали долго обо всем, пока я, наконец, не понял, что меня уже напоили той самой гадостью. Я начал обращать внимание на голого брата – не привычно, как раньше, а заинтересованно. Его ягодицы приземлились буквально в нескольких сантиметрах около моих пальцев, и я, сам того не понимая, погладил их. Брат улыбнулся.
– Ну как? Стало в голове полегче? – разум и впрямь очистился.
– А это разрешенное питье?
Тот качнулся вперед и сказал хрипло:
– Да, если голова болит от похмелья, оно и помогает, но если пить его трезвому и с этим соком, то действует вот так. И, кстати, долго. Запрещенного ничего нет. Помнишь, я год назад со стояком мучился?
Киваю с улыбкой.
– Конечно, помню… ух… какие новые ощущения, – он облизывает мой член снизу вверх, и я тяну руку к его члену.
Возбуждение зашкаливает так, что чуть не трахаю его в горло. Он замирает и кончает мне в руку первым. Затем ложится лицом вниз на кровать, встает на колени и, опираясь локтями о подлокотник, требовательно просит:
– Вон мазь, войди в меня. И не бойся!!!
Я уже ничего не боюсь, мне хочется в него. И когда по чуть-чуть вхожу в него, кажется, время замирает вместе со мной. Толкаюсь в него и вхожу полностью, он охает и ерзает задом.
– Это не очень… Шах, двигайся же…
Послушно двигаю
