фонтаны. Мирное было время.
По правде сказать, Эда всего раз побывала там. Детство она провела в обители.
– Понимаю. – Сабран держала в руках расписной веер. – А молилась ты Певцу Зари.
– Да, моя госпожа. В Доме Молчания.
Они прошли в уголок сада, где пышно цвели сливы. Двенадцать рыцарей-телохранителей следовали за ними в отдалении.
За последние несколько часов Эда увидела, что под наружным всезнанием королева Иниса скрывала весьма ограниченные представления о мире. Запертая в стенах своих дворцов, она познавала земли вне Иниса по деревянным глобусам, письмам послов и иноземных правителей. Сабран бегло говорила на ментском и хроти, и в истории стран Добродетели наставники ее просветили, но о прочем она знала не много. Эда чувствовала, какого труда стоило королеве удержаться от расспросов о Юге.
Эрсир не исповедовал Шести Добродетелей. Как и граничащие с ним земли Лазии, хоть эта страна и занимала важное место в легенде об основании Иниса.
Явившись к инисскому двору, Эда публично обратилась к Шести Добродетелям. Однажды весенним вечером она, стоя в королевском святилище, присягнула на верность дому Беретнет и получила шпоры и перевязь, причитавшиеся последователям Галиана. За это ей было обещано место в Халгалланте – небесном чертоге Святого. Она сказала святителю, что до прибытия в Инис держалась веры в Певца Зари, у которого в Эрсире было больше всего последователей. Никто в том не усомнился.
Эда никогда не веровала в Певца Зари. Эрсирка по крови, она родилась не в Эрсире и бывала в нем нечасто. Истинная ее вера была известна только в обители.
– Его превосходительство говорил мне, что твоя мать не из Эрсира, – припомнила Сабран.
– Нет. Она родилась в Лазии.
– Как ее звали?
– Зала.
– Я сочувствую твоей потере.
– Благодарю, моя госпожа, – отозвалась Эда. – Это было давно.
При всех различиях между ними обе знали, что значит потерять мать.
Когда часы на башне пробили одиннадцать, Сабран остановилась у своего птичника. Она открыла дверцу, и на запястье ей выпрыгнула крошечная зеленая птаха.
– Это птица из Лазии, – сказала Сабран. Солнце играло в изумрудах ее ожерелья. – Там родилась святая Дева, от которой идет мой род.
– Вы бывали в Лазии, королева? – спросила Эда.
– Нет. Я никогда не ступала ногой за пределы стран Добродетели.
Эда поймала себя на знакомой вспышке досады. Чистейшее лицемерие со стороны инисцев – вести свою главную легенду из Лазии и притом обзывать ее народ еретиками.
– Конечно, – сказала она вслух.
Сабран бросила на нее взгляд. Достала из мешочка на поясе и высыпала себе на ладонь несколько зернышек.
– В Инисе эту птичку называют любовником, – сказала она. Птаха у нее на запястье весело чирикала. – Они выбирают одного спутника на всю жизнь и узнают его песню даже много лет
