толком сформулировать, для чего она есть. Дальше завтрака с отцом она даже смотреть не могла, потому что изо рта вырывался стон отчаяния лишь от одной мысли, что дальше нужно как-то коротать однотипные дни. Один за другим. Без него.
Знакомым скрипом дверной ручки отец обозначил, что пора напоить его какао. Страдалица, тяжело вздохнув, поднялась с кровати и направилась к шкафу на поиски одежды.
10
Дениэл проснулся в четыре утра с ярким ощущением беспокойства. Будто что-то важное сейчас происходило рядом с ним, на что он мог повлиять, но это оставалось вне доступа его осознания. Он смотрел в потолок, прогоняя из сердца активирующую все внутренние резервы утреннюю тревогу, и долго не мог понять, где находится. Плакаты рок-групп девяностых годов на стенах напомнили ему, что он лежит в комнате Марка Фишера. Ноги не помещались на кровати родом из детства и свешивались за ее пределами, хорошо, что спинки не имелось.
Вот так режим! Может, из-за свежего воздуха?
Он хотел было уже снова погрузиться в сон, но услышал, что внизу проснулся кто-то из Фишеров. На кухне шумела вода, гремела посуда, и Дениэл решил начать день раньше обычного, не зря же его подбросило в такое время.
Он спустился вниз, ступая на то самое серо-коричневое ковровое покрытие, по которому они с Марком в детстве запускали машины, а те запутывались колесами в тогда еще новом ворсе. Помнится, это безмерно злило друзей.
Марта колдовала на кухне. Она ставила в духовку поднос с очень аккуратными, выложенными в идеальном порядке рождественскими пряничками, несмотря на начало весны на календаре. Огромное окно кухни снова все было покрыто мелкими каплями. Погода который день оплакивала тщетность человеческого существования.
– Доброе утро, миссис Фишер! – Поприветствовал раннюю пташку гость. – Могу я Вам помочь чем-нибудь?
– Ах, Дениэл! Я чуть-чуть не успела с печеньем, ты так рано встал, – засуетилась она, ставя на газовую плиту чайник со свистком. – Присаживайся, Колин сейчас к нам присоединится. Он хотел поработать в саду до того, как уйти в школу. Если бы ты ему помог, это было бы очень кстати.
Дениэл был совсем не против физического труда, все лучше, чем гонять безумные мысли в голове, о чем и сообщил доброй женщине.
Вскоре в воздухе начал расцветать запах пряной выпечки, а когда засвистел чайник, молодой мужчина налил себе кружку травяного чая и сел за стол. Утреннее беспокойство все еще не покидало его, оставаясь тяжелым налетом в душе.
Пять утра.
Не попробовав и кусочка стряпни хозяйки, он вызвался в сад, в надежде, что работа позволит ему забыться. Мужчины вышли на задний двор, покрытый сизой сумеречной дымкой, не обращая внимания на моросящий сверху дождь.
Привычное цветочное безумие, укрывающее летом хозяйство миссис Фишер разноцветным ковром, по весне
