предупредил он, – или продавать свои вещи: перевозка ценностей, равно как и аборигенов наказуема законом.
Последнее замечание не понравилось Васе.
– Понятно, шеф, – сказал он развязным тоном и захлопнул люк машины перед самым носом инструктора.
– Хулиганство! Да как вы смеете? – заорал инструктор. Это было последнее, что они успели услышать.
ГЛАВА 5
Небритый пьяный сторож кладбища долго плутал между ухоженными надгробными плитами, многие из которых были залиты воском поминальных свеч. Наконец, он вывел полицейских к зияющей черной яме, рядом с которой возвышалась бурая горка раскисшей от дождя земли.
«Что скажешь, седобородый? – с деланным оптимизмом спросил его Кадишман, разглядывая почти стертую от времени надпись на мраморной плите недавно лежавшей на дедушкиной могиле.
«Да уж не знаю, что и говорить, – потеряно выдавил сторож, – бывало в дождь или слякоть, могилки у нас проваливались и мы, как полагается, собирали косточки упокоенных, чтобы не размыло, значит, – он тяжело вздохнул, как бы сожалея о бренности всего мирского, – а здесь и собирать нечего, вишь, служивый, все как слизано»
Кадишман лично осмотрел, пустую могилу Хильмана. Заглядывая вглубь ямы, он оступился и, взмахнув руками, словно птица на взлете, с шумом провалился в нее, увлекая за собой комья сырой земли.
«Нехорошая примета» – испугано произнес сержант Альтерман, вытаскивая смущенного босса из могилы. Как человек суеверный, он хотел высказать свои опасения по этому поводу, но, увидев сердитое лицо шефа, оборвал на полуслове.
– А вдруг это фиктивное захоронение? – сказал Кадишман, нервно отряхиваясь после неудачного приземления в могилу.
– Дефективное? – не понял сторож, с опаской взирая на Кадишмана.
– Уж не фальшивая ли, говорю, могила-то, дяденька?
– А вот этого никак нельзя, – с тупым упрямством возразил сторож, не понимая значение заданного вопроса. Грушевидный нос его разбух и, принял фиолетовую окраску. Неожиданное падение полицейского в пустую могилу напугало старика не меньше, чем суеверного сержанта и он инстинктивно сторонился инспектора, будто тот был помечен уже роковой печатью смерти.
– Я работаю здесь много лет и по памяти знаю все могилки, – гордо сказал он, шмыгнув все более сизеющим на холодном ветру носом.
«Пьяная ты харя, – беззлобно подумал Кадишман, – потому и плутал так долго, что по памяти знаешь…»
– Эту как раз не припоминаю, – честно признался пьяница, – но по документам проверял – тут покоился некий Хильман У́ри – 1898 года рождения.
– Это мы без тебя знаем, что покоился, – криво усмехнулся Кадишман и легким движением руки смел комья земли с надгробной плиты, скинутой с осиротевшей могилы. Тяжелый черный мрамор треснул от страшного удара, нанесенного мертвецом снизу.
«Черт бы побрал этого деда, тоскливо подумал Кадишман, может
