о том, что иногда людям являются покойники, чтобы уберечь их от грозящей опасности. Случившееся с ней было столь необъяснимым, что в какое-то мгновение она подумала: «Уж не снится ли мне вся эта чертовщина?» Ей хотелось поскорее пробудиться от недоброго затянувшегося сна и разобраться в своей личной жизни, которая пошла, как ей казалось, по нежелательному руслу.
Погода на улице стояла чудесная. Поостывшее за зиму солнце было непривычно теплым. После долгих холодов вступила в свои права весна; все вокруг ожило и затрепетало, радуя людей желанным обновлением. В другое время она убедила бы мужа поехать в лес – по грибы, но теперь ее не задевало многоцветье бушующих красок природы и она думала только о дедушке и его непонятном поведении.
От Кадишмана Елизавета ушла с некоторым облегчением. О загадочном визите покойника уже известно в полиции и ей, в сущности, нечего бояться: лейтенант обещал охрану для детей. «А все-таки, какой он злой человек этот коп, все нервы вымотал, пока спрашивал про деда»
Она знала, что детей из детского сада приведет домой тетя Ася, пожилая репатриа́нтка, прибывшая недавно из Киева; делать ей до вечера было нечего, и она решила заняться личной жизнью. Уже неделя, как ее отношения с мужем совсем разладились, и надо было принимать меры, чтобы помириться. Лиза чувствовала себя виноватой перед Гаври и не знала, как вернуть его расположение.
Ему не нравилась его работа, он не ладил с начальством и раздражался по мелочам. Елизавета ничем не могла помочь мужу, а только утомляла его неуместными упреками и злилась, что они перестали выезжать по субботам к ее родителям. В последние дни он ходил мрачнее тучи, не приносил ей цветы, как раньше и только вчера, после дедушкиного появления им удалось поговорить, да и то, потому что она вся в слезах, поведала ему о своих страхах.
Вначале он отнесся к этой истории с шуткой, полагая, что налицо результаты ее увлечения мистикой, но после посещения кладбища, которое он сам и затеял, был, кажется, напуган не меньше ее.
Она позвонила Гаври на работу и предложила встретиться на улице Ше́нкин. Благодаря дедушке появилась возможность пригласить мужа на свидание. «Боже, как глупо звучит – пригласить на свидание. А может у него есть кто? Он так осунулся в последнее время. Не может человек так переживать из-за работы».
Как все тель-авивцы она любила эту улицу, рядом с городским рынком, за ее шумную суету и уютные кафетерии, в которых можно подолгу сидеть, не привлекая внимания и наслаждаясь уединением.
Супруги встретились в шесть. Елизавета выбрала угловой столик с чудным видом на скверик засаженный цветами и попросила официанта подать апельсиновый сок, как только к ней подсядет муж.
Гаври, высокий брюнет с тонкими чертами лица, привычно поцеловал жену, и устало опустился на стул.
– Опять выяснял отношения с начальством? – робко спросила Елизавета, пытаясь завязать разговор.
– Нет,
