юность, красота, очевидные даже в неверном свете, даже несмотря на потрепанную одежду, вне всякого сомнения, говорили в его пользу. Но тигр-людоед неразборчив в своих аппетитах и сожрет ребенка с таким же удовольствием, как старика. А этот молодой задира с безрассудной настойчивостью дразнил тигра-людоеда.
– По чьим приказам? – продолжал он со страстной горячностью. – По чьим приказам мы, граждане Франции, проданы в это возмутительное рабство! По приказам представителей народа? Нет! По приказам избранных людьми комитетов? Нет! По приказам ваших муниципалитетов? Ваших клубов? Ваших комиссариатов? Нет и снова нет! Все вы, граждане, ваши жены, ваши дети – рабы, собственность, игрушки одного человека, настоящего тирана и предателя, угнетателя слабых, врага народа, и этот человек…
И снова его перебили, на этот раз куда яростнее. Удар в голову лишил его речи и зрения. В ушах звенело, голова шла кругом, он даже не слышал возбужденных проклятий или криков одобрения, приветствовавших его тираду, а также внезапно возникшего оглушающего гомона, заполнившего узкую улочку.
Бертран не понял, кем был нанесен удар, все произошло так быстро! Он ожидал, что его просто разорвут или потащат в ближайший комиссариат. Ожидал осуждения и казни, но вместо этого его прозаически сбили с ног ударом, который свалил бы и быка.
На секунду он пришел в себя и увидел нависшего над ним гиганта с поднятым грязным кулаком и уродливо щерившимся ртом. Люди поднимались со скамей и поворачивались к нему спиной, лихорадочно взмахивая руками и звеня оловянными кружками, и оглушительно орали, орали… Бертран успел поймать также раскаяние и ужас на лицах спутников: Регины, мадам де Серваль, Жозефины и Жака. Всех тех, кого он вовлек в безумный и бессмысленный заговор. Лица испуганные, с широко раскрытыми глазами. Руки подняты, чтобы хоть как-то закрыться от мстительных ударов.
Но уже через мгновения эти молниеносные видения канули в полную тьму. Что-то твердое и тяжелое ударило его еще раз, теперь в спину, и он откатился куда-то в темноту.
Глава 6
Один оживленный час славной жизни
– Вот он!
– Робеспьер!
Братский ужин был прерван. Мужчины и женщины толкались и вопили, когда в дверном проеме одного из соседних домов появилась невысокая фигура в безупречном костюме, с гладко зачесанными каштановыми волосами и бледным аскетичным лицом. С ним были два друга: красивый энергичный Сен-Жюст, правая рука и вдохновитель кровавого монстра, родственник ренегата Армана Сен-Жюста, чья сестра была замужем за богатым английским лордом, и Кутон, хрупкий, полупарализованный, в инвалидном кресле, стоящий одной ногой в могиле, чья преданность тирану была вызвана частично честолюбием и прежде всего искренним восхищением.
Громовой радостный вопль, приветствовавший его появление, ничуть не смутил Робеспьера. Только внезапный торжествующий свет промелькнул в узких светлых глазах.
– Вы
