окончательного сближения с Богом.
– Помнишь, я отдавала тебе свой стан в фаэтоне? – проговорила она, задыхаясь от усилия, которого стоили ей эти слова.
Алексей Александрович не ответил; вино было налито.
Анна перешла к мужу.
Глава седьмая. Тяжкая твердость
Было блеснула мысль, но тут же согрело ощущением.
Алексей Александрович Каренин не мог хорошо думать, но умел хорошо чувствовать.
«В Таганроге, – принял он кожей, – замышлялось цареубийство и потому государь скрывался у Крупской под личиною старца Федора Кузьмича!»
Алексей Александрович ездил в Киев и Таганрог просто для того, чтобы его не было дома и Анне легче было бы взять грех на душу: первая женщина, согрешившая с Богом!
Жуткое чувство долга все еще не проходило у нее.
Она то ставила посуду на стол, то снова прятала в буфет.
Она нюхала какой-то бант и перешла на зеленую губную помаду.
Там и здесь в доме устойчивым знаком либо характерным признаком себя проявлял какой-нибудь атрибут, аллегорическая фигура, персонаж, историческое лицо в преходящем, как понимал Каренин, случайном его состоянии.
Где-нибудь на рассвете, выйдя за ненадобностью в отхожее место, Алексей Александрович сталкивался с Ибсеном, Пушкиным, Ипсиланти или им подобными.
– В иные дни, – объяснялась Анна, – к нам приходят великие люди, ангелы —
Ему послышались монголы.
Он знал, разумеется, о коллективном бессознательном, но никогда не ощущал, насколько оно близко.
«Навстречу утренним лучам полки ряды свои сомкнули», – все же подумал он.
И ошибся!
Навстречу утренним лучам именно постель оставила Анна Аркадьевна, решившая вдруг примерить на себя соломенную шляпу, забытую в последнее посещение (тысячелетие) Дмитрием Ивановичем Менделеевым.
Она надела ее задом наперед – и исчезла в зеркале.
Перевернула – и предстала прежней.
«Волнуясь, конница летит!»
Каренина крепило, все дольше засиживался он за запором.
– Он слышал скрип ее корсета-а-а! – неподалеку тенором выводил Пушкин.
Опоздаешь к поезду – не поешь, опоздаешь к обеду – не уедешь: путешествуя, мы больше едим, чем едем.
Отбывая на железную дорогу, в зеркале Анна предоставляла мужу свое правдоподобное отражение – принимаясь за еду, Каренин переносился на большие расстояния.
В отсутствие мужа навещавший Анну Дмитрий Иванович Менделеев оставил в доме кое-какие свои атрибуты: голову быка, жестяные молнии, трезубец, предметы облачения – и Алексей Александрович трогал вещи руками.
Пылало.
Ощущения накалялись, выливаясь в стремления.
Пехота двигалась.
Зарождалась мысль.
Грохотал
