дренажа (стока вод) и специальных «отводов» для камней. Этим людям законы физики – не указ! Камнепад прыгнул в пруд в Запрудном и, смешавшись с глиной, пошел на нас. Надо соскребать глину, пока все не окаменело. Но помощи – никакой! Впрочем… На эстакаде вдруг появилась толпа. Та самая! Но в руках у них не палки, а лопаты. Шли не закапывать нас, а – откапывать! Дружба народов?
Бульдозеру тут не развернуться. Грязь везли в ручных тачках и сливали в овраг. Оживлен был лишь Митя с камерой.
– Слушай! Мы сейчас с тобой можем великий фильм снять, о конце света! На Западе это сейчас самая фишка! Актеров врежем потом.
– Нет, – я печально огляделся. – Тема конца света мне не близка.
И вдруг – внизу эстакады появился всадник на белом коне. Всадник Апокалипсиса? Гарцуя, он приближался к нам, и в посадке его было что-то знакомое – хотя верхом этого человека я прежде не видал. Застыл у ворот. Сокол. Абсолютно прямой. Оглядел панораму. Не только наш «садик» – но и всю ширь.
– Какая бездуховность!
И поскакал вниз.
Счетчик
Листая годы, надо видеть лучшее. Но сейчас передо мною – счетчик утекшей воды. Я уже и умываюсь так… плевком крана… а циферки все бегут! И когда я лежу на кафеле в туалете, пытаясь разглядеть их на счетчике воды, расположенном почти на полу, в тени унитаза – трудно поверить (даже мне), что я чего-то добился в жизни… Вот чего ты добился в жизни! Опять катастрофический перерасход воды, превышающий все мыслимые и финансовые возможности! Так тебе не останется на еду. Может, счетчик неправильно крутится? Но с ним не поговоришь – мерзкая рожа, поганенькие глазки – циферки наверняка лживые. Дать ему, что ли, по харе? Так выпишут штраф и поставят еще более наглого! Я много еще чего могу сделать, в высших сферах… но вот сейчас помочь мне встать некому, кроме немощной Ноны. Но ее сейчас нет. А встать нужно. И пойти и попросить поднять счетчик сантиметров на десять. Что б я хотя бы мог держать голову высоко!
Возвращение
Зазвонил, после долгого молчания, телефон.
– Алле! – кинулся радостно, чуть унитаз головой не снес.
– Привет, старик!
«Стариками» мы называли друг друга как раз тогда, когда были молоды. Митя! Лет десять как не звонил.
– Как ты? Мобилен? – вскользь спросил он.
– Ну… В Грецию, скажем, могу. А до родного ЖЭКа вряд ли дойду!
– А в «Горный воздух» не хочешь?
– В «Горный воздух»? Могу! А что теперь там? Сахара?
– Да нет. Жизнь вернулась…
– Так же беспричинно, – продолжил я.
– Как когда-то странно прервалась! – Он закончил строфу, и мы засмеялись. Помним шедевры! А кто еще?
– Ты как там? – спросил я.
– Ну, работаю. На канале.
– Надеюсь, не на Беломоре?
– Тьфу, тьфу!
– На горе телевышку поставили?
– Как ты узнал?
– Так
