неминуемыми битвами с горластыми торговцами. И остановилась в удивлении.
Площадь перед Сытным рынков на Петроградской стороне
Площадь перед рынком была пуста – ни привычных навесов с разным варевом и печевом, ни сбитенщиков, ни обмотанных связками калачей мальчишек. А на громадных запертых дверях белел какой-то листок. Подойдя вплотную, Зина пробежала глазами по отпечатанным на машинке строчкам: «По постановлению санитарно-исполнительной комиссии СПб. Градоначальства ввиду своего крайне антисанитарного состояния Сытный рынок закрыт, впредь до переустройства». Упёршись взглядом в синего гербового орла на печати, Зина озабоченно наморщила брови. Вот тебе и прогулялась! Теперь без извозчика точно не обойтись. Она, конечно, думала ещё заехать на Ямской за телятиной, но теперь-то за всем остальным придётся идти в Гостиный двор, а там торгуйся – не торгуйся, всё одно переплатишь втридорога!
Она почти бегом вернулась на Кронверкский проспект, чуть не грудью остановила первого «ваньку» и покатила обратно. Мелькнула чёрная барашковая гладь реки, медленно ползущий по мосту трамвай, Марсово поле, пряничные маковки Спаса, но она не любовалась красотами залитой солнцем столицы, а лишь часто посматривала на крохотные наручные часики и время от времени нетерпеливо молотила маленьким кулачком по спине и так нахлёстывающего чаще обычного свою каурую извозчика.
На рынке она, приложив к лицу кружевной платок, чтобы не чувствовать тяжёлый парной запах убоины, прошла сразу к знакомому мяснику – здоровенному бородатому детине лет тридцати. Но возле того уже стоял покупатель, придирчиво разглядывая выложенные на прилавке пласты сала, свиные головы, голяшки и прочие съедобные части животных туш. Задумчиво почёсывая шкиперскую бородку, он время от времени справлялся о свежести понравившегося куска, получал неизменные уверения в том, что всё ещё вечером бегало, хрюкало или мычало, и продолжал исследовать ассортимент. Наконец, остановившись на куске самой дешёвой пупырчатой требухи, он расплатился, сунул свёрток подмышку и резко повернулся к выходу, налетев грудью на нетерпеливо мнущуюся рядом Зину.
– Ох, Зинаида Ильинична, – придержал покупатель за локоть пошатнувшуюся барышню. – Простите мою неуклюжесть.
Незнакомец приподнял шляпу, и выяснилось, что никакой он не незнакомец, а вовсе наоборот.
– Это вы мне извините, Николай Владимирович, сама виновата – уж больно я близко стояла.
Она высвободила руку, поправила чуть съехавшую шляпку и улыбнулась покупателю требухи:
– Давно вас не было видно. Всё плаваете?
– Моряки не плавают, сударыня, а ходят, – поклонился он в ответ.
– Капитан Нейман, – шутливо отсалютовала Зина.
– Пока лишь штурман, фройляйн Левина, – тоже тронул
