и прочие – лишь дополнение к общей картине. Картине нового мира.
– Нового мира? – переспросил Михаил.
– Да. «Аден» – это лишь отправная точка.
– Хотите сказать, что здесь будет вторая Земля?
– Упаси нас Бог! Нам хватит и одной планеты, на которой уже двадцать второй год идёт война.
– Нет, нет. Подождите. Война идёт всего три года и то не везде, а лишь возле границ Американской Восточной Зоны, – Михаил стал загибать пальцы, – на окраинах Североафриканской, Китайской и, кажется, Евразийской Зон.
Заметив снисходительную улыбку на лице Меффера, он почувствовал себя неловко.
– Нет, дорогой Михаил. Вовсе нет. Когда двадцать один год назад первая ракета упала на мирный город Римини, мы уже знали, что будет в следующие двадцать два. Вот, взгляните, – Меффер взмахнул рукой, и в воздухе возле стен возникли два полупрозрачных экрана. Вот статистика. Это дефициты бюджетов. Это кривая рождаемости. Это промышленное производство. Это процент молодого населения. Это уровень безработицы. Это индекс, спорный, но всё же, этнической и религиозной напряженности… – Меффер озвучивал данные и указывал пальцем в различные области экранов.
– Что всё это значит?
– Цифры, Михаил. Вы ведь знакомы с аналитикой и обработкой сверхбольших массивов данных? Цифры вынесли свой суровый приговор. А что было дальше, вы и сами знаете. Появление зон нестабильности и бесконечная передача эстафеты огня и крови.
– Но если вы знали?..
– Почему не предотвратили? – Меффер смотрел на него испытующе. – Мы не могли. Это системное явление. Война – это порождение системы. Хаос войны – это не сбой, как думают многие. Это лишь одно из переходных состояний. Всё просчитано, а экспромты… Экспромты обходятся слишком дорого.
– Война просчитана?! – Михаил опешил. Он не понимал, почему Меффер говорит всё это ему. Человеку, который лишь чудом унёс ноги от этой войны. Человеку, который, как и миллионы других, имел такие же шансы сгинуть в этой войне. Войне, которая в системе ценностей Меффера сводилась чуть ли не к общественной норме.
– Да. Возьмем, к примеру, Западноафриканский конфликт. Компьютер, программа «Оракул». Воспроизвести модель. Период – 20 лет, – скомандовал Эрик. – Взгляните, Михаил. Кривая рождаемости как сумасшедшая ползет вверх. Экономика же, хоть и растет, но не покрывает запросов растущей популяции. Политической свободы почти нет. Я уже молчу об утечке мозгов, политической нестабильности и религиозной напряжённости. Итог?
– Какой итог?
– Война.
Михаил замер, прислушиваясь к интонации Меффера. Тем же тоном он полчаса назад предлагал выпить чаю. Спокойно и буднично. Ни тревоги, ни бравады, ни горечи. Так говорят о статистической неизбежности, а не о… всём этом.
– Нет, конечно же, я попытался…мы попытались, что называется, обмануть судьбу. В октябре, за месяц до начала конфликта, я прервал отпуск и вместе с несколькими уважаемыми людьми вылетел в Цюрих. Мы разработали пять сценариев, которые
