Шальнов уступил мне свою кровать, а сам устроился на диване в своем кабинете. После душа, закутавшись в большое махровое полотенце, я не удержалась и увидев, что дверь в кабинете нараспашку, полюбопытствовала.
Шальнов не постелил себе. Он лежал на диване все в той же одежде, подложив руки под голову, разглядывая потолок. Я кашлянула.
– Что-нибудь нужно? – не меняя позы, спросил он.
– Нет… – Я переступила с ноги на ногу. – Вот, зашла предупредить: я во сне могу кричать или смеяться. В зависимости от того, какой сон вижу…
Шальнов, наконец, бросил разглядывать потолок, и задумчиво посмотрел на меня. Я смутилась и спросила первое, что пришло в голову:
– Что там на потолке?
– Ровным счетом ничего интересного, – невозмутимо ответил он.
– Ну, я спать.
Шальнов ничего не ответил и снова принялся разглядывать потолок.
– А вы джентльмен, братец Лис, – пробормотала я и на цыпочках юркнула в спальню.
*** *** ***
Я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. А потом нахлынули воспоминания и я покрепче сжала зубы, чтобы не застонать от отчаяния. Все, что произошло вчера, было настолько нелепо! И самое нелепое в этой ситуации было то, что я поехала к Шальнову. Видимо, я плохо соображала в этой ситуации и все, чем я руководствовалась – просто чепуха. Честно говоря, мне было стыдно. За себя. И перед Ромой. Если я попытаюсь ему объяснить свои доводы, – он поймет меня? Хотя… Пусть он попробует объяснить мне свои доводы. Я их все равно не пойму. Вот, что ужасно. Еще вчера днем я считала себя счастливой, а теперь у меня не было ничего, кроме дирижирования. Если смотреть на ситуацию с оптимизмом – этого уже достаточно. И думаю, я знаю, как поступлю. Наверное, я знала это уже вчера. Когда поехала с Шальновым.
Я встала и подошла к зеркалу. Волосы торчали в разные стороны, будто ночью меня вставили в розетку с высоким напряжением. Когда в дверь постучали, я даже подскочила. Стою тут со всклоченными волосами. А еще на мне нет бюстгальтера, так как я приехала к Шальнову не переодеваясь, в вечернем платье с открытой спиной. Так что спать я легла в одних лишь кружевных трусиках, в которых сейчас стою перед зеркалом. Когда стук в дверь повторился, я крикнула:
– Да, да, сейчас, – и продолжала стоять, как вкопанная.
Я пыталась вспомнить, куда подевала платье и ждала, когда уйдет Шальнов, но никаких шагов не услышала. Вместо этого дверь приоткрылась, и в спальню заглянул сам хозяин дома. Ничего на его лице не отразилось, хотя он окинул меня взглядом с головы до ног и обратно.
– Сногсшибательно выглядишь, – констатировал он. – Я жду тебя на кухне.
Я прикрылась руками и процедила сквозь зубы:
– Закрой дверь изнутри, придурок!
– Может быть, с той стороны?
Я, не забывая прикрываться одной рукой, схватила с кровати подушку, запустила ею в Шальнова, но опоздала. Подушка попала в закрытую дверь и шмякнулась на пол.
– Черт. Черт. Черт!
Ситуация продолжала выходить из – под контроля, интриговать
