уже стою на цыпочках и мы как-то яростно и совершенно неприлично целуемся с Шальновым. И лихорадочно раздеваем друг друга. Остановиться – невозможно… Шальнов сложен, как молодой бог. Черт его знает, почему так говорится. Литераторам лучше знать. Но его тело хочется трогать, гладить и пробовать на вкус. И я трогаю, глажу и пробую на вкус. А дальше начинается и вовсе неприличное… Замуж я вышла не будучи девственницей, а еще был муж, да… Но кто бы мог подумать, что секс – это то, чем я сейчас занимаюсь с Шальновым… Кто бы мог подумать, что это до такой степени потрясающее занятие… Наслаждение накатывает волнами… Шальнов со всей силы прижимает меня к стене, а я обхватываю его бедра ногами… Меня сейчас разнесет на атомы по этой кухне… Я еще никогда так не отдавалась по любви, как сейчас отдаюсь по ненависти… Это жажда, которую необходимо утолить… Молчать невозможно… И кричать невозможно… А если уж совсем откровенно, то я впервые поняла, что такое оргазм. Но почему, почему именно с этим мужчиной?..
… После, все еще прерывисто дыша и прижимая меня к стене, Шальнов пробормотал:
– Ты успокоилась?
Смысл этого вопроса дошел до меня постепенно и был подобен удару молотка в висок.
– Не знаю другого способа, чтобы утешить женщину.
– Я тебя ненавижу, – прошептала я.
– Знаю, – кивнул Шальнов.
Меня замутило, в глазах потемнело, и я плюнула ему в лицо.
– Ненормальная! – тихо сказал Шальнов и отпустил меня.
Я принялась торопливо одеваться, а Шальнов застегивать джинсы. Мы так и не смогли их снять и решили особо не мудрствовать. Мы даже обошлись без того, чтобы стянуть с меня трусики. Замок на платье я застегнуть не смогла, потому что Шальнов сломал молнию.
Когда я хотела выскочить из кухни, Шальнов крепко придержал меня за локоть.
– Сядь. И успокойся.
– Убери руки! Иначе я опять плюну, – предупредила я.
– Можешь плеваться сколько хочешь, но пока ты не успокоишься, ты отсюда не уйдешь. Если будешь долго сопротивляться, ты знаешь, как я успокаиваю. Ты из-за этого злишься?
– Душевед! – презрительно бросила я. – Я предала мужа, это ты понимаешь? С тобой. Ты выиграл меня в карты. Знаешь, не очень это приятно, мягко говоря, быть трофеем.
– Успокойся. Не неси чушь. Мы уже говорили на эту тему. Можешь ненавидеть меня сколько угодно и упиваться этой своей ненавистью ко мне, только, пожалуйста, давай обойдемся без уголовной романтики с карточными долгами. Твоему мужу я ничего не скажу. Если ты этого опасаешься, то напрасно.
– Это обнадеживает, – фыркнула я. – Прощай.
– Постой. Я тебе платье испортил, и…
– Ты мне жизнь испортил.
– Это я знаю. Ты говорила.
– Но мое платье куда большая ценность, чем моя жизнь. По крайней мере, мое платье – материально.
–У тебя спина голая, куда ты собираешься в таком виде?
– Не твое дело. И я надену плащ!
Шальнов
