Времени маловато для разучивания, но ничего, поднажмем. Ты же проболела в этом семестре, программу догоняла. Вот, с Колей будешь играть. Тебе вторая партия, Коле – первая. У него слух получше, чувство ритма. В общем, справитесь, – сказала Алла Петровна своим прокисшим голосом.
Очень педагогично, ничего не скажешь. Мама моя всегда говорила, что ученика критиковать в глаза, да еще в присутствии других учеников, никак нельзя.
– Алла Петровна, а ну его, этот ансамбль. Может, я две сонатины Лукомского лучше выучу? И даже Гидеке могу, Черни, – стала вяло протестовать я.
Алла Петровна выпучилась из блузки.
– Риточка, не спорь. Сроку – месяц, будем по субботам дополнительно собираться, и вы сами на дому поиграете. Договоритесь, кто к кому будет приходить.
Вот дела! Этого еще не хватало! Ушастый Коля тоже весь как-то поник. Стал украдкой чесать коленку. Может, это у него нервный тик?
Алла Петровна вручила мне ноты. Ксерокопия, два листа. Слава прогрессу, мы теперь нотных тетрадей и альбомов не носим. Всё легкое, одноразовое, необременительное. Красным фломастером была выделена каждая четная нотная строка. Это была моя партия. Одни аккорды, в двух руках.
– Это Чайковский, «Испанский танец», облегченный вариант,– подал голос Коля. – Яя уже играл его, только в переложении для одного исполнителя.
М-да. Вундеркинд. Он его играл уже. А я так – только с Гедике да Лукомским ознакомилась. И как это меня сразу угораздило к Чайковскому приступить?
Алла Петровна пригласила меня и Колю присесть и поочередно сыграла обе партии. Конечно, вторая партия была совершенно непонятная и однообразная. Мелодия-то идет в первой партии, там хотя бы запомнить что-то можно… Эх.
Алла Петровна назначила нам встречу на среду и отпустила. Получается, я к среде должна соединить две руки в своей партии. Ладно, посмотрим.
Мы с Колей пошли к раздевалке. Меня догнала Полина, коротышка из моего класса.
– Ой, Кулешова, привет. А чо ты в школе не была? – Полина хитро улыбалась. Она была ростом меньше меня почти на голову.
– Не была, и не была, тебе-то что? – пытаюсь отвязаться я.
– А к нам из полиции приходила тетка и рассказывала про тебя, что ты вроде как жертва преступления, что ты была подвержена какому-то незаконному воздействию. И теперь будет родительское собрание, и будут нашу школу охранять по периметру и обзванивать родителей, чтобы проверяли, во сколько ушел, во сколько пришел. И приедет с областного телеканала послезавтра какой-то знаменитый журналист. У тебя будут интервью брать, как у жертвы. Блин, везет же, покажут по телеку.
– Сама ты жертва, – буркнула я.
– Ой, а про Лерку Кириллову сказали, что ее вообще какой-то маньяк изнасиловал. Интересно, это правда? Она в школу не пришла, спросить не у кого.
– Дура ты, – сказала я. А Коля стоит и слушает, уши
