только эту книгу ты не читала».
«Это что-то меняет?».
«Это меняет всё».
Не желая продолжать эту глупую дискуссию с самим собой, я направился к столу с закусками и вином, намереваясь утолить свой голод, ведь я ничего не ел с самого утра, а заодно сосредоточиться на чем-то другом, дав своему болезненному воображению и памяти передышку.
Тогда и появилась она. Не воображаемая, реальная девушка. Худая, стройная, лет двадцати пяти, а может, младше, с дерзкой, короткой стрижкой светлых волос, с острыми чертами лица, придающими ей сходство с хищной птицей, с проникновенным взглядом золотых глаз, облаченная в пышное красно-черное платье. Она подошла ко мне, выстукивая по полу каблучками своих лакированных красных туфель, и, прежде чем я успел отправить в рот бутерброд с утиным паштетом, произнесла:
– Добрый день, мистер Марбэт. Ника Томас, – она протянула мне свою худенькую, бледную ручку, к моему удивлению, почти не тронутую тем излишне ярким маникюром, что нынче в моде у подобных светских львиц Мистрейда. Эта женщина вообще не очень подходила под образ светской львицы, хотя определенно старалась ею казаться. Но что-то в ней было не так, что-то выдавало в ней совсем иную натуру. Вот только какую? Не то, чтобы мне очень хотелось это знать.
Я пожал руку, не утруждаясь представлением себя, ведь она уже и так знала моё имя и профессию, а затем откусил, наконец, свой бутерброд. Он оказался сухим и невкусным.
– Приятного аппетита, – пожелала мне Ника.
– Спасибо, – я кинул недоеденный бутерброд в урну и, взглянув на остальные закуски, решил, что они навряд ли будут лучше.
– Еда здесь не очень, – понимающе сказала Ника, поймав мой скептический взгляд. – Зато игристое вино вполне сносно.
– Действительно? – я направился к столу с бутылками вина.
– Признаюсь, очень рада нашей встрече, мистер Марбэт. – Ника пошла следом. – Когда редактор отправил меня в этот литературный кружок, я право, и не думала, что встречу здесь настоящего автора.
– Настоящего? – нахмурился я, наполняя свой бокал красным вином. – Интересный термин. Что он означает?
– Успех, что же ещё.
– То есть, говоря: «Настоящий автор», вы имеете в виду «Успешный автор»? Я все правильно понял?
Я, наконец, взглянул на нее и отпил вина. Оно, и правда, оказалось неплохим. Не лучшим, конечно, и даже не средним, но, во всяком случае, куда приятнее еды.
– Как-то так, – Ника чуть растянула свои тонкие губки в отточенной ангельской улыбке, такой выверенной, такой естественной, что мне невольно захотелось поверить в нее. Однако, я слишком хорошо знал журналистов, чтобы доверять им.
– Так зачем же этот фарс, мисс Томас? Почему сразу вот так и не сказать?
– Любите прямолинейность? – улыбка не сходила с ее лица.
Я лишь пожал плечами и вновь пригубил бокал.
