Анс, – проговорила Ника, и надо сказать, удивила меня тем, что знает этого поэта. – Очень мрачные стихи, не правда ли? Впрочем, как и его жизнь. Вы ведь знаете, что он состоял в секте Мары Сит и был казнен?
– Знаю, – кивнул я. – Как и то, что кроме этого маленького сборника он не издал больше ничего. Не успел просто. А после его казни эти книги остались лишь у ценителей и коллекционеров. Его можно назвать успешным автором, как считаете, мисс Томас?
Я поднял глаза на Нику, и к моему удивлению девушка совсем не смутилась и не потерялась:
– Нет, я бы так не сказала.
– Значит, и настоящим автором он тоже не является? Верно?
– В данном контексте – нет, – так же спокойно ответила Ника.
– В данном контексте… – повторил я с ухмылкой и, отставив бокал с вином на полку, открыл книгу.
Тесса очень любила эти стихи. Она находила в них что-то неземное, космическое, что-то нереальное или попросту «не банальное», как она сама говорила.
– Не считайте меня, пожалуйста, какой-то лицемеркой, мистер Марбэт. Если вам нужна истинная честность, то я назвала вас настоящим писателем лишь в надежде растопить лед.
– Потешить мое эго, иначе говоря. – Я листал страницы в поисках одного конкретного стихотворения.
– Именно так.
– Значит, вы решили, что я этакий нарцисс с раздутым эго, каждое поглаживание которого может вызвать положительную реакцию с моей стороны, и тем самым даст вам возможность получить то, чего вы хотите.
– Надеюсь, я вас не обидела этим?
– Нет, но поселили сомнения в вашей компетентности.
– Признаюсь, мистер Марбэт, я совсем недавно в столице, и еще не научилась правилам здешнего общения авторов с прессой.
– Да что вы? А так и не скажешь. Не стоит расстраиваться, госпожа Томас, уверен, что с большинством тех авторов, которых вы нарекли «настоящими», ваш метод сработает.
– А вы, значит, не такой как все?
– Скорее, я просто не настоящий автор.
Я, наконец, нашел нужное стихотворение и быстро пробежался по нему глазами.
«Ночь за окном, дождь за окном,
И погасил я все свечи.
В мире моем, в доме моем
Дождь продолжается вечно.
Всё, что любил, всё, что ценил,
Я потерял в одночасье,
Но в мире теней вижу я дверь,
Там обрету снова счастье».
Мне вспомнилось, как мы поспорили с Тессой о смысле этих и последующих строк стихотворения. Я видел в них нечто мистическое, путь во тьму скорбящего человека, разочаровавшегося в своей жизни и отвернувшегося от света. Тесса же видела принятие смерти, а если точнее, то самоубийство как избавление от боли в надежде на встречу с теми, кто ушел из жизни ранее. Мы часто заводили такое споры. В шутку и в серьез.
