с их командирами, бывший генерал-лейтенант царской армии Андрей Евгеньевич Снесарев, по должности военрук Северо-Кавказского военного округа, организуя оборону Царицына, привлёк к работе по его обороне специалистов и офицеров бывшей царской армии, в их числе и Л. Круглолицына из штаба Красноглуповской армии.
Кузькин был сразу же после первой беседы Снесарева с вновь прибывшими красноглуповцами отправлен в Глупов с формулировкой «за полную непригодность к военной службе и какой-либо руководящей работе».
Камень, Живоглоцкий и Железин остались в Царицыне: Камень стал командиром 1-го Красноглуповского полка в составе 10-й армии, Живоглоцкий – командиром 2-го Красноглуповского полка, а Железин на правах представителя глуповских большевиков вошёл с совещательным голосом в состав военного совета Северокавказского военного округа.
На первом же заседании военного совета, на котором шёл разговор о переходе от обороны к наступлению, со всей остротой встал вопрос: «кто будет вести протокол?»
Железин, тихо сидевший на краешке стула в конце стола, за которым шло совещание, скромно сказал:
– Я могу… Я могу вести протокол – я и в Глуповском совете вёл все протоколы, и в партийной ячейке вёл.
Так и порешили. Посадили Железина в центр стола, чтобы он слышал все выступления и тщательно вёл протокол. В запасниках музея глуповской истории хранится картина 30-х годов ХХ века, которую мне показали, размером три на пять метров, которая называется так: «Заседание совета Северо-кавказского военного округа». В центре картины как раз и изображён Железин, тщательно ведущий протокол заседания. Правда, все присутствующие изображены так, будто Железин руководит заседанием, а не ведёт протокол. Но что вы хотите? Социалистический реализм!
Ведя протокол, Железин обратил внимание на невысокого роста кавказца, который мало говорил, но внимательно следил за происходящим. Громыхал и бил кулаком по столу Ворошилов, спокойно возражал ему Снесарев, а кавказец сидел спокойно и курил трубку, хотя было видно, что он был на этом заседании далеко не последний человек. После совещания Железин подходил к каждому, кто выступал на совете, и записывал их имена и должности, при необходимости переформулировал текст выступлений.
Подойдя к кавказцу, Железин обратился к нему так:
– Привет, земляк.
– Здравствуйте, товарищ, – спокойно ответил кавказец и вяло пожал протянутую ему Железиным руку.
– Я Железин, из Глупова.
– А я – Сталин. – Кавказец помолчал и добавил: – Из Москвы… А что, товарищ Железин, вот тут Троцкий беснуется, кричит о том, что мы зря давим на бывших царских спецов, даже термин такой придумал – «спецоненавистничество». А мы считаем, что надо снимать к чёрту всех этих Снесаревых. Мы думаем, что военрук Снесарев очень умело саботирует дело. Он и его помощники из царских офицеров не могут, не
