далёких земель, восседавшего поодаль, через некоторые ряды высокопоставленных особ. Уж не ей ли знать свою сестру, которая пребывала совсем в другом расположении духа, чей пресловутый строгий взгляд и молчаливая уединённость, отстранённость от всего окружающего служили лишь маской, ширмой в суете праздника цветения.
Ничуть не ошибалась младшая сестра в своём предположении, ибо сейчас принцессу Алинию мало волновал интересом торжественный и завораживающий обряд разминки славных рыцарей доблести и чести. Она думала о нём. Старалась отогнать из головы эти мысли, но они неумолимо возвращались назад, заставляя бешено колотиться юное девичье сердце.
Хан Аурик слышал от матери о таких турнирах. Имел кое-какое представление об этом. Но одно дело слушать, другое, же, дело видеть. Не могли не тронуть струны его души традиции, обычаи земли, давшей на свет самого драгоценного, дорогого человека, каковым всегда являлась для него мать. Вот потому он здесь. Вот потому он и надеется на помощь от родины матери. Но не его родины.
Никогда его здесь не посчитают своим, никогда. Он для них чужой. Внук того самого нангольского хана, свершившего когда-то дерзкий набег, повергшего Кранцию в панический ужас, о котором не забывает старшее поколение.
Он и для неё чужой. Но почему, же, мысли постоянно о ней? Нет, нет, да и окинет он беглым взглядом ту, что так искрилась радостью неимоверной на королевском балу. Нет, нет, да окинет он беглым взглядом ту, что так и блистала отборнейшими остротами на королевском балу. Было это искренне, шли от самых глубин чистой, светлой души. Но, то было на королевском балу. Здесь же она опять восседала в полной мантии чрезмерной строгости, будто застывшее лицо каменного изваяния. О, старшая дочь короля!
Благородные рыцари заканчивали разминку. Жребий определил первую пару гладиаторов рыцарского турнира. Он воочию увидит то, о чём рассказывала ему мать. Но что-то заставило его отвлечься от предстоящего действия и оглянуться, окинуть беглым взглядом ту, мысли о которой так и старался как-то отогнать из ханской головы.
Ох, королева всех чертей, да дьяволов! Вот тебе и маска чрезмерной строгости, такое каменное изваяние.
Взгляд его наткнулся на взгляд такого озорства, лукавства и ещё чего-то такого, что так искрились, так лучились, озаряя это пространственное поле между ними в такую неистовую радость, что вызывало истинное восхищение, да и только. И бешено заколотилось отважное сердце…
11
Призывный звон труб возвестил о начале турнира.
Нангольская дипломатическая делегация, наслышанная о рыцарях от старшего поколения дивилась, прежде всего, устрашающим нарядам этих носителей доблести и благородства. Это был полный зверинец. Забрало, грудь в железных доспехах украшали грозные, устрашающие оскалы хищников, и только хищников звериного мира. Здесь были и волк, и медведь, и леопард, и чёрная пантера, и дракон мифических легенд.
Среди
