style="font-size:15px;"> Диагноз
«Что за дурацкие зеленые кошки! Ну и обои выбрала, художница». Валерий вспомнил, как прошлой осенью отдал новоиспеченной жене на растерзание квартиру, сам ни во что не вмешивался, широту проявлял. В последнее время многое в отделке его раздражало, особенно засилье кошек. «Терпеть их не могу! А раньше не замечал, и Ладка тогда была такой милой, почти родной».
Почти – потому что всё-таки не хватало чего-то, о чём он в радостной спешке не думал. Сейчас же – ее волчий взгляд холодит спину через одеяло. «Вот лежим в одной постели, оба злые, между нами ребенок, как стена». С кроваткой всё с самого начала не заладилось; малыш лучше спит у мамы под боком, можно ночью грудь дать, не вставая. Логично, понятно – на первый взгляд.
Но мужу здесь места нет. «Какая тут любовь! Развела, как лоха! Урвала полный бабский соцпакет и кайфует!» Ему вспомнилась диссертация, брошенная на полпути… А такие были идеи! И псу под хвост! «Сын, наследник! – Валерий передразнил дедовы слова. – Да. Всё не к месту, не ко времени». Он обернулся, чтобы смерить взглядом наглого, избалованного захватчика. Крохотное существо под салатным одеяльцем с мишками казалось на удивление хрупким, беспомощным, жалким и будто нуждалось в его, отцовской, защите. Валерий опешил и неловко потрогал головку, словно ища подтверждения. Лобик, по-нездоровому теплый и влажный, вдруг напомнил, что малыш болен уже две недели. Нет, Лугов, конечно, знал об этом, но не придавал значения, а тут его будто позвали на помощь. Он резко сел на кровати и заговорил громко и быстро, пытаясь заглушить неуместное чувство вины. Лада было изогнулась и зашипела, как сердитая кошка, но скоро поняла, что крики малыша не будят.
– Я вспомнил про очень хорошего врача! Он вел у нас педиатрию, просто супердядечка, в больных людей видел! – И, чтобы донести до глупой женщины, какое это чудо, пояснил: – Для большинства пациенты – материал, и только! А он – врач от бога, понимаешь?!
Походя отогнал мыслишку: «А сам-то ты от кого?»
– Ладка, слышишь, завтра же поедем! Я отпрошусь!
Ей захотелось заворчать: «Где ты раньше был?» Но появилась точка опоры, а с нею и вера, что всё будет хорошо. Лада бросилась в объятия мужа с радостью, почти забытой за последние полгода.
Валерий всегда держал слово, даже данное сгоряча. Утром, матеря себя и весь мир, он организовывал консультацию у профессора Фролова. Еще за двадцать минут до назначенного времени Лугов вышагивал по отделению, вспоминая студенческие годы. Лада сидела молчаливая и торжественная, как верующая католичка во время мессы. При дневном свете страхи становились неуместными, а шум заглушил тот зов о помощи, что ему вчера померещился.
В конце коридора показалась поджарая фигура с высоко поднятой головой; полы белого халата развевались, как крылья.
– Здравствуйте, Игорь Иванович!
– Ну, Валерка, возмужал. Прямо богатырь. Чего мечешься в предбаннике, как медведь в клетке? Мамочка, несите малыша!
Веселый, доброжелательный
