приятно наливается черная, чернее не бывает, тушь. Он взял в руки острое, тоненькое пёрышко – на него накатилось сладостное возбуждение от предстоящей работы. Вся она была под стать ювелирной: тонкие полоски, толстые точки преобразуют линии простого карандаша в выпуклые пейзажи. Это болезненное удовольствие, когда указательный палец болит от постоянного упора в карандаш или перо, но так по-особенному скрипит под острым кончиком бумага; так удивительно в карандашные выемки вливается тушь – ни единого пятнышка! Разве кто-то сможет нарисовать точно так же?
Это не для посторонних – они бы засмеялись, увидев обложку с помпезным названием «Проклятый герой», а внутри – черно-белые эскизы пафосного рассказа. Проклятый герой не признает унижения и раболепия – он убивает нечисть и своих врагов. И ещё курит дорогие сигареты, пьет виски. И ещё лихо водит автомобиль. Все это очень смешно, однако Ему действительно нравился свой проклятый герой. Он так и уснул – за столом над незаконченным очередным листком комикса. Около его уха нарисованный мужчина говорил собеседнице: «Главное, ни секунды не сомневаться, а действовать».
На следующий день снова всё было по-старому. Облезлые ботинки, грязный тротуар, серое здание школы. И даже приближающееся лето не радовало, скорее наоборот, насмехалось. Насмехалось своей живучестью – зеленые листочки на деревьях в центре города! – над теми, кто этой жажды жизни был лишён. Но начинающийся день был не совсем обычным, Он вдруг ясно почувствовал. Сегодня что-то изменится – не потому, что внутри себя душно, как перед грозой; не потому, что в воздухе витает тревога; а потому, что ему так хотелось. Когда-то он даже обращался с молитвой к Богу («Пусть что-нибудь случится, пусть случится чудо!»), но потом отбросил этот сентиментальный бред.
Проклятый герой никогда бы так не унижался, показывая себя слабым – нет, он бы всего добился сам, перевернул мир.
Снова ощущение чего-то надвигающегося толкнуло в грудь. Он нарочито равнодушно прошел мимо глумящейся над его видом шпаны. Школа его не любила, и он отвечал ей взаимностью. Никто из друзей его не ждал, потому что никого из друзей у него здесь и не было. Впрочем, редкие знакомые никогда с ним не здоровались – видно, стеснялись. Ничего, главное, отсидеть эти бесконечные шесть уроков и бежать, снова слушать эти бесконечно громкие, яркие аккорды из наушников плеера: «No fear…Destination darkness!»
Сейчас вокруг расступались люди – или даже не люди, так, тени… Он шаркал ботинками, пока мимо него не пронеслась яркая бабочка – то была ОНА. Поразительно, подумал он, как эта девушка одинаково ослепительно выглядит и в юбках с туфельками, и в джинсах с кроссами. Её волосы растрепал ветер или сквозняк, в глазах полыхал неугасающий огонь энергии; в ней было что-то от Тэндзе Утены и от Серенити. По крайней мере, так ему казалось. Он так задумался, что чуть не врезался в косяк, но некто крепкий подхватил его за плечи и отодвинул в сторону.
–Любовь ослепляет, – хмыкнул его… друг по имени Стас,– симпатичная девчушка, не так ли?
Он посмотрел на Стаса,
