style="font-size:15px;"> – Вот что, мужики, – оборвал перепалку Емельян. – Правильно Граня гуторит. Завтра поутру ответ будет.
– Тогда добрых дел вам, господа крестьяне, – сказал Степан, и вышел из хаты первым.
После ухода сватов, недолгого затишья в осмыслении предложенного замужества, в избе вспыхнул густой и горячий, словно банный пар, разговор.
– Глашка, а ты сбрехала мужикам, что не заешь Серафима. С тобой были у землемера Игнашки Путникова про покос лаялись, а этот Куценко с ним налаживался надел смотреть. Запамятовала?
– Не травкой скошенной же мне перед сватами стелиться. Только тогда и видела мужика мельком.
– Ну и как он показался? – с некоторым недовольством спросила Маня.
– А никак, плохо ухоженный.
– Где же тебе тогда на него глаз класть, ты Граней бредила. Край этот безлюдный, ухватиться бы тебе за вдовца двумя руками, – с густой укоризной гудел, взвинчивая голос Емеля.
– Кабы он один был, а то с двумя крохами. Или хоть бы с одним! – несмело возражала Глаша.
– Ты, Глашка, со своим вон сколько жила, а не понесла от него. Я считай, после первой ноченьки забрюхатила. И рада дитю.
– Ты меня не кори, я баба – кровь с молоком. Никакая хворь ко мне не пристает, Господь тому помощник.
– Вот и нарожаешь с новым мужем, – не унималась Маня.
– Вижу, я тебе, сношенька, как бельмо в глазу, – вздернула плечом Глаша.
– Не бельмо, – в сердцах вскочил со стула Емеля, – случай подходящий. Сама признавалась, что знобит тебя ночами наша скрипучая кровать. Вот свою скрипучую заимеешь с Серым.
– Я пока гарбузов не выкатываю. Взглянуть разок хочу на жениха, – вскипела Глаша сердцем.
– Поехали прямо счас, коль от дел меня оторвали.
– Что человеку скажем? – испугалась Глаша.
– А то и скажем, мол, Евграф Нестарко просил… – тут Емельян замялся, не зная, о чем же просил тот?
– Да вот пироги с капустой передает, детишкам. Целый лист настряпали, – нашлась Маня.
– Чай они дурни, не догадаются? – не согласилась Глаша.
– Тогда спросите, какой травкой от живота детей поят. Я знаю, старуха Параска, где тот Серафимка на постое, травница, – не отступала Маня.
– Это ж в хату надо заходить, – вновь заартачилась Глаша, – ноги там моей не будет.
– Тебя сам чёрт не утолкёт, Глашка, – осерчала Маня, и принялась за штопку одёжки.
– Цыц, Маня, – гаркнул на жену Емеля, – поедем с Глашкой на телеге. На двор позову того Серафимку. Так и скажу: был Евграф со Степаном, сватал тебя за сестру. А я тебя, чёртушку, не знаю, что ты за птица, как могу сестру отдавать? Решил глянуть. Замужество – дело сурьёзное, ни цигарку выкурить. Вот ты и увидишь жениха сидя на подводе.
– Как-то все у тебя с Маней просто: глянул – и познал людыну.
– Что же тебе надо? – взъярился Емеля, – курлычешь, как подбитая журавлиха. Сваты
