Льежское епископство. Однако разве это противоречит тому, что Ян со своим учителем могли приезжать в Гаагу и ранее? Ведь Иоганн, выходит, уже потенциально их знал?
– Все возможно, – подтвердил Гарс, погрузившись в свои мысли. Он припоминал что-то и взвешивал, прищурив глаза, периодически одобрительно кивая.
Хелин до последнего опасалась, как ее теория будет звучать вслух. Но коллега, казалось, отнесся к высказыванию со всей серьезностью.
– Если я права, сейчас у тебя в доме находятся двое людей, работы которых перевернут все европейское искусство.
– Навскидку все может сойтись, – поддержал ее спутник, снова переведя взгляд на дорогу, – Остается только подтвердить.
– Если все так… – она задержала дыхание, – То у нас есть уникальный шанс лично познакомится с Яном и Хубертом ван Эйками.
Они подходили к дому. Гарс смотрел на родные стены так, как будто видит их впервые.
– Ян ван Эйк… – протянул консул, пробуя это имя на вкус, – Не могу в это поверить. У меня в гостях все это время! Я никогда не думал, что могу увидеть или поговорить с ван Эйком, – он вскинул в воздух запястья, как если бы намочил ладони, и прищурился, – Если позволишь, мне нужна минута. Это очень неожиданная новость.
– Ван Эйк – непревзойденный мастер фактуры и тканей, – перечисляла Хелин, – И портретов. Он первым создал светский портрет. Даже современники называли его князем среди живописцев столетия.
– Сколько ему сейчас?
– От 29 до 34 лет.
Гарс запустил пальцы под головной убор и застыл в этой позе, держась руками за волосы.
– Это до периода, когда он стал придворным художником. И до периода, как он сколько-нибудь прославился. Даже до того, как они с Хубертом рисовали Гентский алтарь! Мы же про этот этап жизни вообще ничего о нем не знаем!
– Главное, чтобы теория подтвердилась, – встревоженно напомнила девушка, – мало ли Хубертов и Иоаннов водится… из Маасейка.
– Есть только один способ это выяснить, – напомнил ей консул, решительно блестя глазами, – Мы открываем эту дверь, идем к ним в комнату и спрашиваем. Все просто.
– Просто, – эхом откликнулась Хелин.
Они постояли еще несколько мгновений, разглядывая фасад.
– Так, – не выдержал Гарс, – Давай сделаем это. Заходи в дом!
Дубовая дверь недовольно заворчала, явив служанку средних лет с основательно поплывшей талией. Хелин поздоровалась и поспешила внутрь, чувствуя, что ветер продолжает крепчать. Погода, решив, что достаточно побаловала жителей и приезжих солнцем, стремительно портилась.
В передней комнате стоял полумрак, прорезанный рассеянными лучами оконного света. В правом углу смутно проглядывались очертания деревянной винтовой лестницы. Рядом была обустроена собачья лежанка, на которой спал красавец-пес салюки. Левее несколько ступенек вели в коридор, что связывал
