истлевшие лапти. По одной из полок, под самым потолком, крался рыжий кот. Он отражался в самоварах, гибко пробираясь между ними.
Сам хозяин дома был худой высоченный старик с жидкой китайской бородой и блестящей лысиной в бурых пятнах. Взгляд его часто менялся. Он смотрел то яростно и внимательно, будто разгадал наш обман, отчего нам с Арсением сразу становилось неловко, то вдруг глаза его на миг отражали откуда-то сошедший на него надмирный покой.
Сеня представил меня как эксперта. Художник этому совсем не удивился. Он с достоинством кивнул и пожал мне руку. Когда друг мой напомнил старику об обмене, тот принёс из соседней комнаты банку из-под кофе, тяжёлую, полную монет.
– Она где-то здесь, – сказал он рассеянно и грохнул банку перед нами на стол.
Мы переглянулись. Сеня подмигнул мне и сказал:
– Мой друг легко найдёт её.
Они стали обсуждать кривой пейзаж, а я – разыскивать монету. Я нашёл её, наверное, через час. Художник, не взглянув на полученное в обмен, швырнул поддельную чешуйку в эту же банку и поставил её на полку между бронзовой статуэткой всадника и деревянной совой.
Тогда я решил, что старику всё было безразлично, а в особенности – наше жульничество. Думаю, художник совсем не хитрил. Просто он нуждался в беседах с Арсением. Он удерживал около себя своего молодого приятеля: кому ещё рассказывать о своих безумных воззрениях, как не молодому внимательному ученику? Хотя Сеня, конечно, и обманывал его, это ничего не меняло – старик получил своего слушателя. Я поделился с другом этими мыслями, но Сеня расхохотался и ответил, что художник – «старый хитрый чёрт».
– Но знаешь, иногда он дело говорит. Я даже удивляюсь, – сказал мне Сеня по дороге домой, развесёлый от удачной сделки. – Но думаю, с мазнёй пора завязывать.
Местный мафиози со своими друзьями ждал нас около дома.
– Здорово, Сенька! У меня для тебя есть такая вещь! Пойдём, пойдём! Обязательно возьмёшь, – сказал Клоп.
Главарь был так дружелюбен, его дружки окружили нас так вежливо, а лица их были такие милые, что мы поняли – отказываться смысла нет.
Нас привели под руки в покосившийся деревянный дом на берегу реки. В доме было тесно, и потолок там был низкий. Нас усадили на тухлый диван. Друзья главаря устроились по бокам, зажав Сеню и меня с флангов. Глядели они на нас внимательно, со жгучей смесью опасения и угрозы в глазах.
Клоп сел верхом на стул перед нами, посредине комнаты, и начал свой разговор, соблюдая все необходимые правила приличия. Он долго молол языком. Но по тому, как он тянул беседу и болтал о совершенно пустых и посторонних сплетнях, было ясно, что скоро он бросится к главному вопросу.
Друг мой держался с редким достоинством. Он выслушивал Клопа спокойно, гоготал вместе с ним, сидел свободно, закинув ногу на ногу, и травил анекдоты, будто ничего не происходит. С полчаса они обсуждали какие-то делишки, общих знакомых и схему сборки металлоискателя.
Через комнату, соблюдая равные промежутки времени,
