пригрозил пальцем на всякий случай. Вскоре вечерняя темнота залила палату, лишь тусклый свет исходил из окна от уличных фонарей. Дениэл отчетливо помнил эту комнату совсем под другим ракурсом, откуда-то сверху, освещенную голубоватым сиянием так, что лиловые стены не казались такими уж мрачными. Откуда это видение пришло к нему, мужчина не помнил. Он приподнял простынь и ощупал повязку на груди, заклеивавшую путь вторжения хирургов в его чрево. Шов болел, но дышалось на удивление легко, словно врачи избавили его от бетона, сдерживающего Дениэла всю жизнь, и освободили душу.
А еще он думал о маме. Мужчина вспоминал ее теперь доброй и заботливой, страдающей и нуждающейся в защите и покровительстве. И как его бестолковая голова не догадалась помочь любимой женщине вместо того, чтобы всякий раз приезжать к ее порогу с пачкой требований, с процентами по неоплаченным счетам, с желанием вытрясти из этой страдалицы, которой и так досталось от жизни, последние силы в счет уплаты долга? Не его долга.
Дениэл глубоко вздохнул. Никакого треска в груди, никакой тяжести. Лишь незначительная боль от некогда раскрытой грудины.
Он бы очень хотел сделать для матери что-то значимое, чтобы хоть как-то облегчить ее страдания, загладить вину от его непомерных требований сына-переростка. Однако, поразмыслив, он понял, что лучшим даром будет – оставить ее в покое. Навсегда. После всего того, что он сделал, это самый верный и безболезненный шаг.
Скольких же людей он измучил своей раненной детской душонкой? Бесконечный гнев и неудержимая ярость ломали близких, убивали их, пугали ни в чем не повинных бедняг. А Дениэл все это время считал себя самым несчастным, обделенным, слабым и недостойным, с его-то внешними данными! Как же глупо.
Интересно, сможет ли он когда-нибудь искупить свою вину перед миром? Внезапно захотелось объехать все свои прежние места обитания, переоценить то, что было в его жизни, увидеть все новым взглядом, понять и принять. Захотелось двигаться в сторону мечты, творить добро и помогать людям, созидать, а не рушить. От этого праведного трепета его ладони налились силой и запульсировали в такт сердечному ритму. Мужчина прислушался к звенящей тишине и, протянув руки к кроватным дугам, предпринял еще одну попытку отжаться от кушетки.
Получилось. Пульсация из ладоней пошла дальше, по всему телу, растеклась мощью и решимостью по открытому теперь сердцу, брызнула на лицо здоровым румянца и участила дыхание. Дениэл удовлетворенно улыбнулся в темноту ночи.
Возродившись, он не хотел больше быть нахлебником и пользователем, довольно этого. Готовый к кардинальным переменам, он понял, что пришло время наведаться к Санджиту Хукри с конкретным предложением к действиям, а не ради пустой болтовни.
Интересно, как на это отреагирует мистер Траст? Этот мужчина столько всего сделал для него в жизни, что будет несправедливым оставить корпорацию, не успев выйти на службу после продолжительного
