в кокон внешних задержек. Поведение людей ритуализировано. Животных заключают в зоопарки и распинают на аренах цирков.
И никто не знает, когда засмеяться, чтобы повысить содержание адреналина, а когда заплакать, чтобы вывести токсины из организма.
– Он всё-таки проводил вас тогда, Ирина Степановна?
– Нет. Точнее, проводил, однако лишь до трамвая.
– Позднее он возвращался к этому разговору?
– Да, раза два или три. Но я не придавала этому значения. – Зелинка пластичными розовыми пальчиками выловила сигарету.
– А он?
– Как будто. Нo он же взрослый человек, он должен был понять.
– А это правда, что он был избит вашими друзьями? Это было сделано по вашей просьбе?
– Что вы?! – ужаснулась Зелинка. – Я лишь пожаловалась на его навязчивость… некоторую. С ним просто хотели поговорить… А что там… – Зелинка приподняла плечи на вдохе, а на выдохе опустила.
– Вы имена друзей ваших не назовёте?
– Нет-нет. Как-нибудь в следующий раз, – улыбнулась Ирина Зелинка.
Арсов подошёл к квартире убитой в тот момент, когда из раскрытой двери доносился голос диктора, сообщавшего, что водитель кооператива «Курс перестройки» сбил пешехода.
В меньшей комнате, десятиметровой, в которой был обнаружен труп, вывезенный к этому времени в морг, откинув в угол дивана постельное бельё, сидели Бегунок и работник прокуратуры Сялова. Сидели и разговаривали о прочитанном, о политике и экстрасенсах.
Надо сказать, что эти существа задержались в своём развитии на стадии создания социальных теорий, концепций, учений. Оправдывая это необходимостью поисков истины, они – с помощью социальных обобщений и типизации – пытаются отразить действительность. В это вовлечена масса людей. Признавая лишь диалектику страстей и стремлений, способностей и личных качеств, навязанных индивиду организацией общества, но игнорируя психофизиологическую организацию человеческой природы с её наследственностью и космической многосвязью, они создали стройную систему мифов.
Однако я, как уже было сказано, не ставлю своей целью вносить вклад в мифотворчество сообщества этих существ. Поэтому после окончания эксперимента будет произведена дематериализация данного опуса.
И, конечно же, Бегунок и Сялова не могли не коснуться национальных конфликтов последнего времени.
– По телевизору как-то одна девочка сказала, – предварительно хохотнув, сказал Бегунок, – дружба народов у нас сейчас, говорит, обостряется.
У Сяловой имелись проблемы с юмором, но и жизненный опыт имелся. И она, откачнув голову назад, широко улыбнулась.
Полчаса она, громоздкая и некрасивая, слушала Бегунка, вставляла реплики, улыбалась. И всё это время, вовлечённая в сферу его обаяния, пыталась сплести цепочку мыслей, однако разум её оказывался беззащитным перед побочными, неконтролируемыми
