на колени. Петронилла обхватила руками его шею и наклонила голову, приглашая к поцелую. Он приник к ее губам, раздвинул их и показал, что делать.
Желание разлилось по ее телу, как крепкое вино. Она прижалась к нему, отдаваясь восхитительным ощущениям, которые он вызывал в ней своими губами и пальцами. Но тут вдруг он замер. До этой секунды его рука, пробравшись к ней под юбки, легко поглаживала внутреннюю сторону бедра, чуть не доводя ее до исступления.
– Продолжай, – выдохнула она, подталкивая его телом. – Продолжай!
– Если я продолжу, – сказал он, – то обратного пути не будет, сама знаешь. Мы окажемся связаны самой судьбой.
Петронилла теряла голову от вожделения, отчаянно жаждала его любви и внимания и крепкого мужского тела. Все остальное не имело значения. Последствия она уладит позже.
– Никто ничего не узнает, если мы будем осторожны! – прошептала она.
Рауль все знал об осторожности. За его плечами – десятилетия практики и многочисленные романы. Насчет Петрониллы он испытывал легкий укор совести, но этого было недостаточно, чтобы усмирить его желание и инстинкт хищника. Красивая и дикая, но в то же время невинная и голодная – он все это прекрасно видел, потому что отчасти сам был таким.
Он приподнял ее и усадил на себя верхом.
– Не торопись, – приговаривал он. – Действуй осторожно, сердце мое. Чуть-чуть, а потом еще немного.
Петронилла закрыла глаза и прикусила губу. Почувствовала боль, но терпимую. А после пришло удовольствие, которое больше напоминало боль. Людовик и Алиенора никогда ничего подобного не испытывали, никаких сомнений. Она единственная познала наслаждение, и это делало его еще более чудесным. Петронилла понимала, что поступает очень дурно, хотя как это может быть дурно, когда так чудесно? А потом мысли вообще исчезли. Все происходило так, как она воображала. Содрогнувшись в момент кульминации, она вцепилась зубами в воротник его рубахи, чтобы не закричать. Рауль крепко ее сжал и, приподняв над собой, пролил семя не в ее тело.
Она без сил рухнула на Рауля, а он откинул назад голову и хватал ртом воздух. Сердце у него колотилось о ребра. Такого бурного возбуждения он не испытывал с юных лет, когда у него была первая женщина.
Петронилла, задыхаясь, рассмеялась.
– Я хочу повторить, – сказала она, сияя.
Он неуверенно хмыкнул:
– Не сегодня, doucette. Иначе нас кинутся искать. Прогулка на свежем воздухе не должна затягиваться до рассвета, а мы и так с тобой задержались. К тому же, в отличие от тебя, мне нужно время, чтобы восстановить силы.
– Но завтра?.. – Она наклонилась и поцеловала его, доказывая, что быстро учится.
Рауль обхватил рукой ее затылок и с неторопливой основательностью вернул поцелуй.
– Мы посмотрим, что можно будет сделать.
У него при себе оказалась салфетка, оставшаяся после ужина, и он воспользовался ею, чтобы стереть улики прелюбодеяния с ее бедер.
– Отдай
