к ухудшению создавшейся ситуации. Значит, я сейчас должен, как истинный контрразведчик, уцепиться за полученную от тебя информацию, и с благословления своего высокого начальства начать разработку будущего тестя? Или я должен сделать вид, что ничего не случилось, и продолжать встречаться с дочерью человека, подозреваемого если не в государственной измене, то, как минимум в контрабанде драгоценностей! Однако после того, что я уже знаю, прежней идиллии между нами быть не может, и ситуация медленно, но верно начнёт сползать к разрыву отношений. Браво, Миша! Это даже круче, чем если бы ты набил мне физиономию.
Он ушёл, не попрощавшись. Говорят, что это английский стиль, а по мне так это самое настоящее свинство!
Глава 3. Контрольный выстрел
Так уж случилось, что через три дня после разговора с Семигайловым, Воронцова убили прямо на моих глазах.
Был час заката – самое ненавистное мною время суток. По мне лучше глухая полночь, чем медленное угасание дня. Есть в этом какая-то безысходность. Помнится, Достоевский утверждал, что именно в этот предвечерний час самоубийцы решаются привести в исполнение свой смертельный замысел.
Так или иначе, но для меня в тот день это был час расставания. Мы сидели с Катей в её скромном темно-сером «Пежо», припаркованном во дворе её дома на Кутузовском, и я всё не решался выпустить её узкую ладошку из своей руки. Словно предчувствуя беду, она нервничала, и всё порывалась уйти домой. Я видел, что моей девушке не до амурных утех, но, сам не зная почему, продолжал её удерживать. Возможно, это был обыкновенный мужской эгоизм.
За пару минут до трагического происшествия она вдруг успокоилась и даже склонила свою прелестную головку на моё плечо. Буквально через минуту она встрепенулась и, глядя в окно, тихо произнесла: «Ну, вот, дождались – папа приехал».
Я взглянул на подъехавший чёрный «Мерседес» представительского класса и на стоящего рядом с открытой дверцей водителя. Из салона автомобиля неторопливо, с достоинством, выбрался крупный мужчина с породистым лицом, на котором застыло выражение государственной значимости, помноженное на многолетнюю усталость руководителя высокого ранга. Весь его вид как бы говорил: «Эх, не цените вы меня! А я ведь для России ни сил, ни здоровья не жалею! Плебеи! И это ради вас я жилы из себя тяну, жизнь себе укорачиваю»!
Мужчина не успел расправить плечи и вздохнуть полной грудью, как из переулка на большой скорости вдруг выскочила ярко-жёлтая спортивная «Хонда» с двумя сидящими на ней мотоциклистами. Оба седока были в тёмных однообразных спортивных костюмах и каплевидной формы шлемах, которые придавали им некое сходство с инопланетянами. «Хонда» рыкнула форсированным движком и в следующее мгновенье оказалась рядом с «Мерседесом».
Выстрелов я не слышал, но хорошо рассмотрел, как дважды дрогнул пистолет в руке сидящего за спиной байкера пассажира, как Воронцов, неловко взмахнув руками, упал рядом с машиной, и как киллер, изогнувшись, произвёл третий – контрольный – выстрел в голову жертвы. Несмотря на то, что
