мимо, но Михаил так поступить не смог: подвело интеллигента воспитание!
Мишка был работником МИДа, и с ним я познакомился лет пять назад, когда по заданию родной «конторы» ненадолго выезжал в страну с сухим и очень жарким климатом. В это время Семигайлов в нашем посольстве был не то вторым, не то третьим советником по культуре. Сошлись мы с ним на почве любви к «гимнастике ума», то бишь к шахматам. Он был хорошим шахматным партнёром, большим эрудитом и замечательным рассказчиком. Короче, в стране, где прогулки вне территории посольства опасны для жизни и вредны для здоровья, наши шахматные турниры были для меня единственной отдушиной.
– Катенька, это мой старинный товарищ, Кантемир, – представил меня Мишка, и попытался заглянуть своей подруге в глаза. Сделать ему это не удалось из-за разницы в росте, и к тому же Катькин взгляд в это время был устремлён на меня.
– Воронцова, – немного нараспев произнесла она и манерно протянула мне руку.
– Каледин, – представился я и галантно изогнулся в полупоклоне. В тот миг, когда я губами коснулся её запястья, в моём сознании окончательно сформировалось предчувствие очередной любовной авантюры, отчего тоскливо заныло в груди. Наверное, что-то подобное испытывает пьяница накануне очередного запоя.
Дальнейшее моё знакомство с коллекцией холодного оружия проходило в компании Семигайлова и его очаровательной подруги. Мишка, почувствовав конкуренцию, заливался соловьём, но Воронцова слушала его невнимательно. Переходя из зала в зал, я всё чаще ловил на себе её откровенные взгляды. Я не прыщавый юнец в период полового созревания, и хорошо знаю, что означают этот брошенный искоса взгляд. Да простят меня женщины, но такие взгляды для меня понятней любых слов: это откровенный намёк на продолжение знакомства в более приватной обстановке. Женщина, может, и сама не в полной мере осознала произошедшие в её душе подвижки, а природа сделала за неё всё сама. Поэтому когда возле витрины с обширной экспозицией кавказских кинжалов Катенька вроде бы случайно обмолвилась, что в пятницу вечером – единственно свободное время от массажа и фитнеса – она любит посещать итальянскую пиццерию на Старом Арбате, я понял, что старого товарища и партнёра по шахматам я точно потерял.
Наша первая с Катериной встреча, как и планировалась, прошла в помещении итальянской пиццерии – территории нейтральной и к амурным похождениям никак не располагающей. Назвать этот вечер томным у меня язык не поворачивается. Скорее он напоминал разведку боем: обе стороны присматривались друг к другу, осторожно, под видом светской беседы, задавали наводящие вопросы и со скучающим видом пытались угадать, насколько новый партнёр будет хорош в постели.
Вторая встреча состоялась в «Современнике». В тот вечер давали «Пигмалиона» Бернарда Шоу и мы с Катериной, изображая завзятых театралов, с умным видом пялились на сцену, изредка отпуская глубокомысленные замечания. В этот памятный вечер мне было позволено
